— А зря он в училище-то не пошел. Дима-то. Романовский Ванька пошел, дак он теперь вон на легковой машине ездит. Работает. Придет как ко мне, дак я плачу. И Коля Сапунов, одноклассник-то, у которого Дима в Березовке жил, тоже живой. Он инженер, дома строит. Ко мне ходит. Придет, на фотографию Димину посмотрит и тоже — в слезы…
…Перед отъездом был прощальный ужин. Гертруда и другие эрфуртские знакомые говорили Анастасии Ивановне много добрых слов насчет того, что на таких, как она, держится мир и покой, желали ей здоровья и еще долгих лет жизни. И Анастасия Ивановна тост сказала:
— Спасибо вам всем, вы нас тута берегли…
Все смеялись.
И еще она добавила:
— Не дай господь войны.
А в это же самое время окружной суд Эрфурта, уже без них, оглашал приговор.
«За преступление против человечества,— читал судья,— первый уголовный сенат окружного суда Эрфурта в публичном гласном разбирательстве от 2, 3, 4,5 и 6 сентября… постановил:
…к смерти».
Обратная дорога была короткой. Анастасии Ивановне надо было выходить в Вязьме под утро. Все просили ее обязательно разбудить, проститься. Однако она пожалела их, а когда Елена Герасимовна увидела ее уже на выходе, Огурцова сказала ей: «В гости ко мне приезжай, меня в Сычевке все знают, Огурцову спроси».
По перрону она засеменила быстро-быстро, хотя до пересадки в местный, из четырех желто-коричневых вагонов, поезд до Сычевки оставалось еще много времени.
Соседям своим и знакомым Анастасия Ивановна рассказывает о поездке не раз и не два. Показывает открытки, объясняет:
— Это — Бу… Бу-хен-вальд. Сколько тут наших пожечено…
Среди других открыток она хранит отдельно открытки-письма. Время от времени соседи перечитывают ей: «Дорогая Анастасия!.. Желаю Вам здоровья… Ваша Гертруда».
Глава 8. Хранить вечно
Когда мы говорим об отголосках, отзвуках войны, то имеем в виду самые горькие, впечатляющие.
Но вот вам другая память войны, скромная, неброская. В лесу, западнее Вязьмы, откопали 8 сейфов и железных ящиков с военными документами. В районе Умани нашли архив 301-й моторизованной дивизии. В одном из домов в Ульяновске обнаружили 72 тысячи личных дел на генералов и офицеров Западного особого военного округа. Несколько тысяч таких дел отыскалось во Владимире. В селе Старая Калитва Воронежской области нашли документы 23-й мотострелковой бригады.
Это все годы послевоенные — конец сороковых, пятидесятых, шестидесятые. Весной 1981 года механизаторы совхоза «Авангард» Полтавской области вывозили из леса сушняк. Трактор зацепил ржавую цепь, рабочие раскопали землю и увидели сейф с красной звездой. В сейфе были печати и документы 620-го гаубичного артиллерийского полка, в том числе личные дела всех офицеров полка, имена погибших, начиная с 24 июня, списки второй, шестой, восьмой и девятой батарей. Куда отправили эти документы? Конечно, в Подольск, в военный архив.
Реставраторы и переплетчики архива трудились около месяца, но восстановить смогли совсем-совсем немного. Сейф был зарыт в низине, и в него проникла влага.
— Текст угас,— объяснили работники архива.
«Угас» — ведомственное слово прозвучало высоко и: грустно, словно из стихотворной строки. «Угас» — словно догорел или умер. Словно там, в земле, у букв была агония.
Если бы тогда, сорок лет назад, бумаги обернули толью да заварили бы смолой, строки бы не угасли.
Но ведь у документов, как и у людей, была своя нелегкая судьба. Они, как и люди, находились в самом пекле войны. Приходилось в спешке отступать, выходить из окружений, спасаться от бомбежек — бумаги тонули, горели.
Через сорок лет судьба человека стала вдруг во многом зависеть от уцелевшей бумаги — старой, пожелтевшей.
Архив в привычном понимании — это комната со старыми и не совсем старыми папками или этаж — полуподвальный, с зарешеченными окнами, или, наконец, все здание.
Здесь, в Подольске, архив занимает огромный комплекс многоэтажных, толстостенных домов. Целый город. У архива своя довольно большая гостиница, магазины — промтоварный и продовольственный, столовая, детский сад и ясли. Что еще — большой лесной массив, фруктовый сад, подсобное хозяйство. Короче, город в городе.
Ну а собственно архив — это бесконечные хранилища со стеллажами документов, реставрационно-переплетная мастерская, химическая лаборатория, отделение копировально-множительной техники.
Полное имя учреждения — Центральный архив Министерства обороны СССР, ЦАМО. Один из крупнейших в Европе. В фондах его свыше 19 миллионов дел.