Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 февраля 1984 года:
«За мужество и стойкость, проявленные трудящимися города в годы Великой Отечественной войны, и за успехи, достигнутые в хозяйственном и культурном строительстве, наградить город Старая Русса Новгородской области орденом Отечественной войны I степени»
Теперь я вернусь в свой город надолго.
Вспомните: Старая Русса — развалины, ни одного уцелевшего дома. Та послевоенная картина — не самая страшная. Представьте другую: эти развалины освобождают советские войска и вдоль дымящихся руин на черных деревьях и на уцелевших телеграфных столбах висят трупы — женщины, старики, дети.
…До войны в Старой Руссе жило больше 40 тысяч человек.
Гитлеровцы были в городе 950 дней. 10 720 жителей угнали в Германию, 9400 расстреляли и повесили, 900 отправили в концлагеря.
…До войны в Старой Руссе, курортном зеленом городке, ходили трамваи.
Где-то в конце сорок седьмого появился в городе первый автобус — дряхлая коробка (дверь была привязана веревкой) месила грязь по единственному маршруту, останавливаясь где кто попросит и подбирая по дороге всех. Нас, детей, водитель-фронтовик катал бесплатно.
…До войны, с гордостью вспоминают старожилы, в Старой Руссе было два симфонических оркестра. Роскошный театр, в котором начинала свой путь Комиссаржевская.
В конце тех же сороковых в старой разрушенной церкви на Соборной стороне открыли кинотеатр. Появился маленький духовой оркестр. Человек рождался, женился, умирал — всюду сопровождали его эти несколько трубачей, и всякий раз в их древней и высокой музыке было что-то трогательное и вечное.
Город выжил, уже это одно достойно славы.
Старая Русса возникла благодаря соляному промыслу, царское правительство избрало ее местом ссылок. Здесь отбывали наказание ссыльнопоселенцы, и здесь же, словно по иронии судьбы, набирал силу курорт с его целебными водами и грязями. Лечились Добролюбов — от золотухи, Горький — от ревматизма и малярии. Приехал Достоевский. Болезнь помешала ему воспользоваться целебными источниками. Федор Михайлович купил дом, деревянный, на берегу реки, и поселился здесь под негласным надзором старорусского уездного исправника. Здесь писал он романы «Братья Карамазовы», «Подросток».
Федора Михайловича старорусцы чтят чрезвычайно: как же — свой.
А вообще, городок как городок — тихий, незатейливый, таких на Руси было тысячи. Он и примостился скромно, как бы в тени господина Великого Новгорода. Жаль, мало кто из новгородских гостей — а тут туристов множество,— мало кто догадается проехать на юг: полтора часа автобусом, дорога обогнет живописное озеро Ильмень, тут неподалеку и откроется как раз Старая Русса — церквушки, река, лес рядом.
Поезжайте, здесь Россия видна.
Летом можно пароходом: пересечь Ильмень, а дальше по реке, мимо песчаных откосов, заливных лугов и лесов.
Еще из Москвы идет скорый поезд на Таллин. В Старой Руссе он останавливается ненадолго. На ночной перрон сойдут обычно несколько пассажиров из местных — и все.
А ведь я ошибся тогда, когда впервые сошел здесь малолетним пассажиром. Оказалось, на огромном пепелище два дома все-таки уцелели. В одном из них и посчастливилось мне поселиться. Чудо, а не дом — он бы первым должен был погибнуть, нет, уцелел, среди мощных кирпичных развалин стоял одиноко — легкий, деревянный, двухэтажный. На берегу реки.
Вы не поверите, это был дом Достоевского.
Прогуляться по сегодняшней Старой Руссе одно удовольствие: городок уютный, светлый, чистый, даже дворы заасфальтированы. Музыкальная школа, стадион, три музея, спортивная школа, курортный парк — корпуса новенькие, с иголочки. За один раз все не обойдешь. Еще и заводы — химического машиностроения, медикоинструментальный, приборостроительный… Предприятий достаточно, они поставляют продукцию в десятки стран, среди них — Куба, Вьетнам, Индия…
Тут напрашивается назвать цифры, показатели, однако зачем?
Есть города и покрупнее, и цифры там повнушительнее. Но мы ведь любим город не за то, что он велик, а за то, что он — свой. И нам особенно дорого то, что дорого досталось.
Я бываю теперь наездами здесь. Приезжаю чаще ночью, а рано утром, первым утром, просыпаюсь с ощущением детства. Куда иду я сначала? На могилу к отцу — Савченкову Михаилу Семеновичу, который впервые привез меня сюда — тогда, давно. Потом, конечно, в школу — она дорога мне, хотя там давно другие учителя.