Дмитрий Борисович садится за рояль.
— Ну? Откуда это? О ком? Правильно, об Александре Невском. «Вставайте, люди русские». А это о каком богатыре? О Кутузове, верно. Кто автор? Прокофьев. Мы все о полководцах с вами говорим, а солдат — богатырь? Рядовой солдат? Думайте, думайте. Не жалейте времени, когда думаете. Плохо, когда время тратите бездумно. Думайте про себя, за себя и для себя. А то соседа иногда послушаешь, отсюда неприятности все и начинаются. Ну, Вова? Так, солдат, ты считаешь,— главный богатырь. А теперь я попрошу вас вспомнить солдатскую песню, ну-ка?
Класс думает. Кабалевский неожиданно наигрывает «Жаворонка» Глинки.
— Помните, мы ее пели? Это любимая песня Гайдара. В «Судьбе барабанщика» Сережа просит отца спеть ему солдатскую песню, и тот поет: «Между небом и землей песня раздается…» А-а, вот как вы все удивились, почему солдатская? А вы представьте, ребята: лежит солдат перед боем. Как и все, он любил и любит, мечтал и мечтает: «Лейся, песенка моя, песнь надежды сладкой, кто-то вспомнит про меня и вздохнет украдкой…»
Четвероклассники даже рты раскрыли от внимания и удивления.
Кабалевский приоткрывает перед малышами дверь в огромный мир: входи. Он берет за руку каждого и незаметно ведет за собой: видишь, как богата, как многоцветна жизнь. Ты должен не просто понимать это, ты должен чувствовать. В мире есть и зло, но добро сильнее. И с твоим появлением на свет добро должно быть еще сильнее…
Уроки музыки становятся уроками гражданственности.
Когда эти дети подрастают, взрослеют, вместе со школьными учителями они путешествуют по Москве, Подмосковью, изучают историю своего края. Бородинское поле, Петрищево, разъезд Дубосеково…
Добро и зло, слышанные прежде в музыке, много раз рисованные в красках, предстают почти воочию.
Каждый год в конце весны, в двадцатых числах мая, в московской средней школе № 209 звенит последний школьный звонок. В этот прощальный день выпускники по давней традиции преподносят первоклассникам символические ключи от школы.
Когда-то эти выпускники переступали порог школы с нехитрой целью: научиться читать и писать. Десять лет спустя они передают малышам ключи, которые откроют дверь не только в мир знаний. В конце концов, что такое знания сами по себе — без чистоты убеждений, без ясности мыслей и целей, без обыкновенной человеческой доброты?
Ведь знания можно употребить и во зло, выбрав цель жестокую или ничтожную. Да и к высокой цели можно идти кривым, обходным путем.
И тогда волшебный школьный ключ станет отмычкой.
Значит, КЕМ будешь — не самое главное, важнее — КАКИМ будешь, какими глазами увидишь мир, какие чувства он пробудит в тебе.
Школа приоткрыла дверь в этот мир, и они вошли.
Как-то в Доме художников на Кузнецком мосту старшеклассники задержались у мемориальной доски с именами погибших художников. «А может быть, кто-то из погибших жил с нами рядом, в нашем городке художников на Нижней Масловке?»
Оказалось, да, их соседом был Валериан Турецкий. Как погиб, где? Никто не знает. Школьники разыскали жену Турецкого, тоже художницу, но и Вера Андреевна ничего не смогла сказать им.
И тогда дети отправились на поиски могилы.
…Сколько людей проходило мимо этой мемориальной доски? Тысячи? Десятки тысяч? Но именно дети 209-й средней школы остановились в раздумье. Именно они отправились на поиски могилы — в Смоленскую область, в Калужскую область…
— Неужели они хоть что-то смогут узнать? — волновалась Вера Андреевна. Мы сидели в ее мастерской, в окружении полотен.— Вы знаете, Валериан был очень хорошим художником. В 1941 году готовилась его персональная выставка — 250 работ. И вот… в войну это все пропало. Еще шли бои, я поехала искать Валериана. Мимо сожженных деревень ехали, столько убитых на дорогах… Стало плохо с сердцем, домой вернулась. Потом все следы потеряла. Ему было тридцать три года.
Вера Андреевна помолчала, закурила и странно, едва заметно улыбнулась.
— Знаете, Валериан немножко суеверный был. Тринадцатое число не любил. Он в этот день даже на студию не ходил и вообще не работал… Неужели ребята хоть что-то узнают?..
На одном из уроков рисования учитель спросил второклассника: «Что такое пейзаж?» Мальчик долго и добросовестно думал.
— Все, что за окном, — сказал он.
Все, что за окном…
Я расскажу об одном походе подробно.
Летом в районе деревни Тростники лучшие московские школы проводили слет туристских групп. Отправились туда пешком и девятиклассники 209-й школы. Больше ста километров решили пройти за две недели. С ними вместе, как обычно, отправлялись учитель немецкого языка, завуч школы Лев Иосифович Тартаковский и молодой физик Елена Васильевна Астахова. Готовились тщательно, заказали ведра, колышки для палаток, взяли напрокат спальные мешки. Позаботились о мисках, кружках, ложках, продуктах, собрали лекарства для аптечки. И, естественно, распределили обязанности. Женя Попов — командир отряда, комиссар — Коля Гуров. Две Светланы — Горина и Гагарина — составляют и оформляют отчет о походе, ведут дневник. Алеша Чернышев — завхоз, Вера Боровикова — повар, Маша Куликова и Ира Аршавская — отрядные врачи. Был свой кинорепортер, фотограф, картограф.