— Да почему неудачная?
— Потому что нельзя совершенствовать что-то одно, не жертвуя чем-то другим. И по той простой причине, что никто не докладывал специалистам об истинной двойной природе «орла».
Аякс распустил воротник.
— Лейтенант, послушайте, я хорошо понимаю: все эти ноу-хау, урановые мантии и прочая баллистика… то есть ясно, что все это только скрытый намек — уже который по счету — на мою секретную миссию в Горе. Настолько секретную, что и сам я о ней без понятия. Я ценю вашу настойчивость, однако не проще ли играть в открытую? Чего вы хотите от меня?
— Служебного соответствия, — ответил Бунзен. — Только и всего.
— И именно по этой причине подбросили мне контейнеры с кровью в стиральную машину? — спросил Аякс, прищурившись, будто смотрел вдаль.
— Уверяю вас, что я тут ни при чем, — заверил следователь.
— Если ни при чем, то откуда вам было сразу известно, что кровь бычья?
— А я и до сих пор не уверен, что кровь бычья.
— Но что следы ее ведут в лечебницу, сочли нужным намекнуть?
— Да, не без этого.
Аякс кивнул на настольный телефон:
— Зачем Арон ворует сведения о пациентах старше сорока лет?
— Спросите об этом у Арона.
— Но ведь он это делает для вас?
— Нет, не для нас, представьте, — ответил с вызовом Бунзен. — Вернее, не только для нас.
— А для кого ж еще?
— Нам Арон передает лишь имена тех пациентов, чьи выписки из истории болезни он таскает под землю.
— Куда? — опешил Аякс.
— Вы слышали, куда. И это не обязательно пациенты старше сорока. Как правило — старше сорока. Но не только.
— Тогда что это за люди?
— Больные с прогнозом жизни не более трех лет.
— Кто?
Бунзен нервно поддернул под собой стул.
— Кандидаты на продвижение по лестнице Якова.
— Еще немного, — вздохнул Аякс, — и я тоже начну верить в ухо дьявола, во врата преисподней, в замаскированный храм и прочую ересь.
— А почему вы так уверены, что это ересь? — усмехнулся следователь.
На улице Аякса окликнул Мариотт и пригласил в свой пикап.
— Думаю, ваше положение не так уж абсурдно, — сказал хозяин похоронного бюро вполголоса, когда Аякс сел на место пассажира и захлопнул за собой дверь. — Тем более — не безнадежно.
— Вы это о чем? — поинтересовался Аякс.
— Конвой, насколько я понял, действительно снаряжается в Столовую Гору, — пояснил Мариотт. — Но ниоткуда не следует, что он снаряжается за вами.
— С чего вы взяли?
— У вас есть время?
— Есть.
— Тогда, если вы не против, прокатимся немного… — Мариотт завел двигатель, включил передачу и выехал с обочины.
— Куда?
— Мне нужно за камнем, в промзону.
— Валяйте, — вздохнул Аякс.
— Скажите, а вам сразу удалось напасть на след Хассельблада? — спросил Мариотт.
— Честно говоря, не удалось напасть вообще. Могилу на кладбище я увидел случайно. Вы же знаете.
— А теперь представьте себя на месте ваших будущих конвоиров — так просто ли будет им напасть на ваш след?
Привстав, Аякс смёл со своего сиденья мраморную крошку.
— Сразу предлагаете прописаться на кладбище, что ли?
— Да бог с вами… Вы были знакомы с Хассельбладом лично?
— Нет.
— А чем могла быть вызвана необходимость его замены? Ведь он пробыл в должности, сколько я помню, не больше трех недель.
— У нас задавать такие вопросы не принято.
— Я не прошу задавать никаких вопросов, — пояснил Мариотт, — а только задуматься: зачем, как вы изволите выражаться, конторе вашей понадобилось менять своего представителя в Горе всего через три недели?
— Не знаю.
— Хорошо. Когда вам стало известно, что вы должны не только сменить Хассельблада, но и найти его? Когда вы узнали о его исчезновении?
Аякс, задумавшись, ответил с заминкой.
— Тут, на месте.
— А почему контора не сообщила вам о его исчезновении перед отъездом?
— Потому что еще не было известно об исчезновении.
— Чепуха! — воскликнул Мариотт. — Пускай похоронами Хассельблада занимался муниципалитет, но я точно знаю, что справка о его смерти была выслана в контору за несколько дней до вашего приезда. За несколько дней! Более того, первую информацию о смерти Хассельблада они получили от меня лично, так как сначала позвонили мне, думая, что тело находится у меня.
— Почему вы сразу не сказали мне об этом?
На Мариотта напал нервный смех:
— Я должен был вам об этом сказать? Или контора?
— Получается, — заключил Аякс, — что Хассельблад был выписан в Гору на верную смерть.
— Получается, да не совсем. В таком случае он вряд ли бы протянул в Горе больше недели. И уж наверняка не лежал бы сейчас у всех на виду.
— То, что вы говорите, немыслимо.
— А что я говорю?
— Вы говорите о возможности совместных тайных операций Горы и контрразведки.
— А что уж тут такого немыслимого?
— Послушайте, вы не провокатор часом?
— Ну — все, — перевел дух Мариотт. — Завертелась шарманка. И дело на вас состряпал, и конвой вам заказал, и предшественника вашего в землю закопал.
— Хассельблад сдал мне легатуру Горы, — заявил Аякс.
Мариотт, свернув с дороги, притормозил. Аякс взглянул в окно. Они остановились на полпути между рудничным стволом и промзоной.
— Легатуру, значит, сдал, — повторил Мариотт. — И каким, интересно, образом? Восстав из могилы? Столоверчением?
— Не ваше дело, — сказал Аякс.
— Хорошо, — улыбнулся Мариотт, но тотчас принял серьезный вид. — И что же — с этой самой легатурой, которую вам сдал Хассельблад?.. А, впрочем, можете не отвечать. Я догадываюсь.
— А вы не догадываетесь, — подхватил Аякс, — кому понадобилось их перебивать — Горе или конторе? И за что?
— Вы мне скажите.
— Я не знаю.
— Хорошая философия: сначала стреляй, потом выясняй все остальное.
— Это была самооборона. Вы что, ничего не слышали о нападении?
— Взгляните-ка туда. — Мариотт указал на прогуливавшихся вдоль обрыва горожан. — Видите цепную ограду у пропасти?
Аякс снова посмотрел в окно:
— Как и то, что всем плевать на нее.
— На что именно всем плевать? — спросил Мариотт.
— Вы сами видите, что большинство прогуливается за оградой.
— Ограда обозначает не запретную зону для прогулок.
— А что? — обернулся Аякс.
— Зону юрисдикции Горы, если угодно. Как и ограда двора вашего дома, который, по сути, является замаскированным филиалом рудника. И если на этой территории происходит убийство, как думаете, в чьей юрисдикции оказывается расследование? В юрисдикции города или Горы?
— Юрисдикция Горы — вы это о ком?
— Это я об охране нашего славного банка. С депозитарием.
— О легатах, короче говоря.
— Опять легаты, — покачал головой Мариотт. — Послушайте, я не слишком шокирую вас, если скажу, что впервые слышу о них?
— Легаты — это выделившаяся группа радикалов в высшей касте Горы, — сказал Аякс.
— Вполне может быть. — Мариотт крутанул руль. — Неплохо сказано. Угадывается, знаете ли, рука.
— Хотите сказать, что и о кастах тоже слышите впервые?
— Сейчас мне интересно даже не это. Интересно другое. Я уж не спрашиваю, каким образом и откуда Хассельблад передал вам данную реляцию. Скажите мне вот что: этого оказалось достаточно для стрельбы по людям?
— Это была самооборона, — напомнил Аякс. — Я же говорил.
— В таком случае, — рассудил Мариотт, — надо думать, вы написали заявление в прокуратуру?
— Нет.
— Что — нападавшие разбежались?
— Нет.
— Значит, вы избавились от тел?
— Нет. То есть, не я.
— Прекрасно. Так у вас были сообщники? И вы называете это самообороной? Вы в своем уме?
Аякс перевел дыхание:
— Хороший вопрос.
Мариотт вырулил с обочины на дорогу. Долгое время они ехали молча. Аякс достал из кобуры пистолет и задумчиво повертел его руках.