Прокурор.
- Губернатор найдется - не карандаш под диваном. Да только как его искать? Не могу же я приказать раздать патрульным портреты губернатора с надписью: «Разыскивается». Неудобно. Люди такого ранга сами находятся. Рано или поздно. Живые ли, мертвые...Мы вот сидим, гадаем: «Где губернатор?» А он раз из дверей: «Не ждали? А я вот он».
Валерия.
- Вы свои казенные обороты оставьте! Зачем говорить «мертвые», мне и так скандал в обществе мерещится. Интернет хорошо молчит, другое пережевывает, но если просочится - кошмар! Я как чувствовала, надо было лететь вместе с дочерью на острова, подальше, отдохнуть от вашей дурацкой работы, нет, осталась из чувства патриотизма - теперь уже с утра голова болит! И таблетки - такая дрянь! Кто их выпускает, непонятно.
Алена.
- Владимир Кириллович, ... ой, извините, надо срочно два распоряжения подписать. Срочно.
Прокурор.
- Я таких прав не имею. Финансовые потоки - мы их внимательно отслеживаем, но не управляем. Не вмешиваемся.
Ставский.
- Я тем более мелкая сошка.
Алена.
- Подпишите кто-нибудь, там всего-то закорючку летящую поставить.
Прокурор.
- Алена, а есть что-нибудь, что губернатор подписывал?
Алена.
- Вот. Вот видите, какая красивая подпись у Владимира Кирилловича - ни с кем не спутаешь.
Прокурор.
- Подпись-то простая. Буквы и не читаются, закорючка и есть. Как бабочка. Так только чиновник подписывать умеет. А ты, Константин, мог бы такое нарисовать?
Ставский.
- Да, Владимир Кириллович часто меня просил вместо него бумаги подписывать - ему надоедало. «Веришь», - говорил, - « как тысячу раз в день напишу «Пустышев» - выть начинаю!»
Прокурор.
- Так что ты нам головы морочишь! Подписывай, давай! Дело-то - оно превыше морали - или ты в школе не учился? Люди ради пользы дела куда только не лазили. А потомки потом благодарны.
Валерия.
- Как это вам, мужчины, не стыдно! Вместо того чтобы бить тревогу и искать губернатора, о бумажках беспокоитесь.
Прокурор.
- Эти бумажки, мадам, и вам и вашей дочурке жить позволяют, как привычнее. Был бы Владимир Кириллович - подписал бы сам, а раз его нет, нам что, остолбенеть и не жить?
Я, к примеру, тоже три года в отпуск не ходил. А уйду? Что, надзора прокурорского не будет? Да уверяю вас, сразу же какой-нибудь младший работник юстиции хоть краешком, да на мое кресло обопрется. А там и с ногами залезет, и кофе громко потребует. И принесут! Россия - она шустрым благоволит.
(Алена уходит)
Ставский.
- Какое положение странное - подписал сейчас документы за губернатора и значимость почувствовал. Свой вес.
Валерия.
- Ты, Константин, не обольщайся. Веса в тебе, как в тополином пухе. Губернаторы - люди особой породы, у них голова иначе думает, чем у таких вот. Муж боролся и победил на выборах - тебе этого не понять. Борьба, речи, встречи с оппонентами... А как мы помогали!
До седьмого пота.
(Входит Министр культуры)
- Где губернатор? Мне нужно срочно его разрешение на проведение фестиваля детского любительского кино. Кстати, под его патронажем.
Прокурор.
- А детки уже и производством кино заинтересовались? Развитая у нас молодежь. Витаминов чересчур много родители дают. Через бананы. Константин, не стой, как столб. Подпиши уж. (министру) У нас тут заместительная канцелярия - Владимир Кириллович ушел в «никуда». Ищем, терпеливо ожидая.
Министр, разглядывая документ.
- Как это ловко у тебя, Константин, получилось - прямо не отличишь! Прямо губернатор!
Прокурор.
- Честно говоря, разницы большой не вижу - да и с точки зрения закона, ничего мы не нарушаем. Да, подписали пару бумаг - и что? Разве мы своевольничали? Что-то свое, новое протолкнули? Опасное для системы? Что-то украли, может быть, или не дали украсть? Ничуть. Мы дали ход тому, что уже приперло, и в дверях, и тесно ему. Дела, они ведь где готовятся? И как? В самом низу пирамиды, самым младшим работником-службистом готовится тощее дельце. Идет оно потихоньку себе наверх, обрастает жирком, и попадает на этот вот стол - вот прямо сюда, солидным, почтенным делом. На красивой бумаге, в красивой папке. Всё оно уже обдумано-передумано, обсосано до косточек и вылизано. Остается подписать. Формальность. Ну, и пускай попишет пока.
Кабинет следователя.
Следователь.
- Что ты задумал, не хочешь исповедаться? Что намеревался? Как хотел воспользоваться своим лицом.
В. К.
- Что я мог сделать не так своим лицом?
Следователь читает.
- Преступно замышляя недоброе, пользуясь схожестью с внешностью здешнего губернатора, дерзко нарушал общественный порядок... И так далее. Это из протокола задержания. Пальцев твоих в картотеке нет. Кличку не говоришь. Руки холеные. Я думаю, матерого мы волка повязали. Короля преступного мира. А? Не прав? Возрази... Не хочешь, или нечего возразить.