========== Глава 22. На кладбище и то веселее ==========
Немедля больше и минуты мы отправляемся в обратный путь. Нас уже заждались в Эдорасе. Точнее не нас, а своих драгоценных коней. Тяжесть, которую я ощущала еще со времен самой Мории, неожиданно исчезла. И это ощущение легкости и воодушевленности придало мне сил. Мысли стали ясными и чистыми, словно родник на рассвете.
Запрыгиваю на спину Фаэн. Лошадь радостно начинает переступать с ноги на ногу, после чего с готовностью бросается вперед. Не успеваю и слова сказать своим друзьям, когда неожиданно даже для себя оказываюсь в самом начале нашей процессии. Позади лишь слышу смех Гэндальфа и такое же веселое ржание Серогрива. Если бы кони умели смеяться, то делали бы это именно так.
— Поспокойнее, милая, мы же не хотим оставить наших друзей глотать пыль из-под твоих копыт, — припадая к шее кобылы, шепчу я. На лице появляется счастливая улыбка. Дикость и рвение Фаэн напомнило мне меня саму, ведь я и сама готова рваться вперед, уничтожать преграды, буквально сжигать их.
Тем временем, лошадь сбавляет скорость, что позволяет друзьям догнать меня. Замечаю на себе ласковый взгляд Митрандира, он словно лучится гордостью за меня. И сейчас, наверное, я самая счастливая девушка во всем Средиземье. Все происходящее кажется мне дивным сном, и я бы хотела, чтобы он никогда не заканчивался.
— Что Гэндальф имел ввиду, говоря об орочьем яде? — от неожиданности вздрагиваю, а вот Фаэн недовольно фыркает, косо поглядывая на Леголаса. Будь она девушкой, определенно бы залепила лихолесскому эльфу кулаком по лицу. Истерично пытаюсь придумать более или менее правдивый ответ. — Даже не думай врать.
— Да я и не собиралась, — несколько обижено отзываюсь я. Но правда ведь не понравится Аранену. — Меня слегка зацепило в Порт Галене, но сейчас уже все хорошо, — уклончиво отвечаю на вопрос Леголаса. Но ловлю на себе выразительный взгляд, который явно говорит «поверь, я смогу получить всю информацию, которая мне сейчас нужна». — Да перестань ты! Я жива и даже здорова!
— Почему ты не сказала ни слова о яде? — никак не унимается эльф, приближаясь ко мне. Н-да, тяжело быть эльфом. Полюбишь осла и проведешь с ним оставшуюся… хм… вечность. Такая себе перспективка. Но выбора у меня больше нет, я его уже давно сделала.
— Потому что было важнее отыскать Мерри и Пиппина, а я и сама прекрасно справлялась с орочьим ядом, — закатываю глаза, при этом смотря на не на шутку разозленного Леголаса. — Ко всему прочему, меня на руках носил сам лихолесский принц. Когда я еще улучу такую возможность? — начинаю смеяться, заметив втянувшуюся от удивления физиономию эльфа.
— Могу сказать то же самое и о тебе, — но на лице Аранена быстро появляется улыбка. — Когда у меня еще появится возможность поносить светлейшую Аранель Золотого Леса? — эльф не остается у меня в долгу, отвечая на колкость колкостью. На нас уже начинают коситься все остальные, особенно Гимли, который сейчас, мертвой хваткой держась за Гэндальфа, восседает на спине Серогрива.
Иногда мне кажется, что гном не упустит возможности поддеть наши с Леголасом взаимоотношения. Но, впрочем, его замечания лишь добавляют веселья в нашей компании. Он словно добрый дядюшка, который по вечерам, сидя в кресле и раскуривая трубку, рассказывает всем свои выдуманные байки. Тем временем до Эдораса становится совсем рукой подать, и Митрандир останавливает Серогрива. Следом за ним останавливаются и наши лошади.
— Эдорас и Золотой Чертог Медусельд. Там живет Теоден, король Рохана. Великий и доблестный правитель, чей разум стал добычей злых чар. Саруман поработил его волю, — с тоской смотря на Эдорас, произносит Гэндальф. — Не болтайте лишнего, нас не ждет теплый прием.
Скорбная тишина столицы Рохана лишь подтверждает слова Митрандира. Все здесь кажется серым и мертвым, лишенным каких-либо красок. Вокруг нас вьются курганы, усыпанные цветами, которые здесь называют Вечной Памятью. Они прекрасны внешне, но растут лишь там, где лежит прах погибших. И это лишь заставляет меня вновь окунуться в пучину тоски и грусти.
Как и говорил Гэндальф, нас не ждут с распростертыми объятиями. Несколько стражников в блестящих кольчугах на роханском языке велят нам назвать наши имена. Странный народ, ведь они знают, что мало кто понимает язык Рохана. К их несчастью, Гэндальф дал мне пару уроков этого причудливого наречья. Возможно, я немного и подзабыла его, но назвать свое имя вполне способна.
— Наши имена вам ни о чем не скажут, но я вижу, что вы узнали лошадей, — начинаю говорить я, медленно подбирая правильные слова. До чего же непривычный язык. — Два дня назад Эомер одолжил нам трех коней. Хазуфел и Арод здесь, как вы можете это видеть. Мой же конь решил вернуться в Эдорас без меня, — лица стражников искажаются от удивления.
Если они рассчитывали, что мы не поймем их и уедем, то они очень сильно ошиблись. Ко всему прочему, Фаэн недовольно фыркает и всячески выказывает свое недовольство по отношению к некомпетентным стражникам. Судя по поведению и норову моей лошадки, она еще совсем юна и жаждет показать всем, кто она и на что способна.
— Может быть, ваше прибытие и не совсем неожиданность, — вновь переходя на Всеобщий язык отзывается один из рохирримов. Он выглядит смутившимся, словно его поймали за кражей вкуснейших булочек в городе. — Но как раз позавчера Грима Гнилоуст приказал нам не пускать чужестранцев в город.
— Грима? — гневно восклицает Гэндальф, выходя вперед. — Но у меня дело не к нему, а к правителю Теодену. Я спешу. Ступай или пошли кого-нибудь доложить о нашем прибытии! — стоит этим словам слететь с уст мага, как стражник срывается с места. Вот тут он правильно поступает. Нечего злить могущественного чародея.
Но не проходит слишком много времени прежде, чем он вновь возвращается. Мы проезжаем мимо деревянных домов. А вдоль каменной дороги, по которой мы едем, течет небольшой ручей. Спустя пару минут могу узреть исток этого ручейка. Как выясняется, он вытекает из фонтана, выполненного в форме конской головы. Дальше стражник нас не ведет, а мы спешиваемся и начинаем подниматься по лестнице.
— На кладбище и то веселее, — подмечает Гимли, озираясь по сторонам. Тут я с ним согласна. Я больше веселилась даже на подступах к Мории. Ну, там, устраивала бунт, желая показать свою значимость. Правда, потом получила нагоняй от Леголаса, но это уже другой разговор.
Но стоит нам только оказаться перед воротами Чертогов правителя Рохана, как к нам с толпой вооруженных воинов выходит рохиррим. Ох, и не нравится мне его физиономия. Хитрая такая, словно он впервые видит чужеземцев. Хотя, возможно, так и есть. В прошлый свой визит я его здесь не видела.
— Я не могу пропустить вас к королю до тех пор, пока вы не оставите свое оружие, — вот, я же говорила, не нравится он мне. Прищуриваюсь, испепеляя взглядом наглого рохиррима. Я же без меча себя голой чувствую! Замечаю, как друзья медленно начинают отдавать свои мечи воинам, я же продолжаю молча стоять и уничтожать взглядом всех, кто хоть как-то покосится на меня. — Девушка, Вы тоже должны сдать свое оружие, — недовольно фыркнув, снимаю меч с пояса.
— Только попробуйте его поцарапать, — с неохотой вручаю меч рохирриму, но дальше нас все равно не пропускают. И выразительный взгляд хранителя покоев Теодена дает мне понять причину задержки. Вот же дьявол! Резко вынимаю метательные ножи из-за голенища сапог. Также достаю нож из-за спины. И все это богатство вручаю воину.
— Вы уверены, что это все? — выжидающе спрашивает у меня мужчина.
— Уверена, — сквозь зубы произношу я. — Если не верите, то можете сами проверить, — не отрываю своего разгневанного взгляда от лица местного надзирателя. Замечаю, как он уверенно кивает своим людям. Несколько воинов отделяется от толпы, и они начинают подходить ко мне.
— Эй, это не самое обдуманное решение с вашей стороны, — передо мной в эту же секунду вырастает Леголас, а я с облегчением выдыхаю. Эти мужланы забрали бы и мешочек с камнями, что подарила мне Леди Галадриэль. — Только попробуйте прикоснуться к моей невесте, и я вам обещаю, вы пожалеете, что на свет родились, — удивленно вскидываю голову на слова эльфа. Сильно сдавливаю предплечье Аранена, давая ему понять, что я ничерта не давала своего согласия на замужество.