Все мои тревоги получают неутешительные подтверждения. И мне уже самой хочется броситься со скалы следом за Странником. В этом походе мы потеряли хоббитов, которым я обещала, что смогу защитить их, Боромира, который нужен своему народу по сей день, а теперь еще и Арагорн. Надежда Ривенделла покинула нас.
Выхватываю кулон из рук Леголаса и стремглав бросаюсь на край обрыва. Ноги не слушаются меня и я, больно ударившись, падаю на колени. Внизу, как я и заметила ранее, бушует водная стихия. Она смертоносной силой обрушивается на камни. Никто бы не смог выжить, к тому же, здесь слишком высоко.
Удобнее устраиваюсь на коленях и выпрямляю спину. Я не оставлю это все вот так. Гэндальф не просто так оставил меня в замену себе. Нацепляю кулон на шею. Пусть она и принадлежит Арагорну, пока я буду хранить ее, сберегу. Закрываю глаза, взывая к внутреннему Свету.
— Что она делает? — слышу голос Теодена, который все это время с нами искал Арагорна. Я же в это время нараспев начинаю произносить заклинание. В эту же секунду ощущаю, как силы медленно покидают меня, утекая вслед за Светом. Магия золотым потоком облекается в орла, что взмывает в небо. Если Арагорн и мертв, то я хотя бы попытаюсь найти его тело.
Тело слабеет с каждой секундой все больше, а веки наливаются тяжестью. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько опустошенной и разбитой. Скорее чувствую, нежели понимаю, что начинаю заваливаться набок. Вызванный мной орел улетает, оставляя меня совершенно беспомощной, без крупицы магии внутри.
— Аилинон, черт, зачем так истощать себя, — чертыхаясь и ворча себе под нос что-то типа «однажды я тебя выпорю за самовольство» и «вечно ты не можешь спокойно посидеть в сторонке», Леголас поднимает меня на руки. Слабость, подобно ласковой речке, окутывает меня с ног до головы.
— Вот увидите, мои усилия еще окупятся, — с этими словами прижимаюсь к Аранену. Мне нужно немного прийти в себя, дальше я смогу идти сама. — Я знаю, о чем ты думаешь, но просто смириться с неизбежным у меня бы не получилось. Как бы странно это не звучало, но Арагорн вырос у меня на глазах. Так что просто смирись с тем, что ты знаком с в край поехавшей на голову эльфийкой, — не открывая глаз, усмехаюсь я.
— Мне не привыкать, — в ответ смеется Леголас. Открываю один глаз, внимательно смотря на лицо эльфа. Между бровей пролегли складочки, что свидетельствует о крайней степени задумчивости Аранена. Последние события всех нас выбили из колеи. И если мои надежды не оправдаются, то в скором времени в Средиземье разверзнуться врата Ада. — Ты действительно веришь, что он еще жив? — встречаюсь взглядом с эльфом.
— Да, — уверенно киваю. Силы вновь возвращаются ко мне, а тем временем мы оказываемся возле лошадей. Леголас аккуратно ставит меня на ноги и, убедившись, что я могу самостоятельно стоять, запрыгивает на Арода. Позади него тут же сажают Гимли. — Фаэн, девочка моя, — проведя рукой по лоснящейся шерсти меарас, неторопливо взбираюсь ей на спину.
***
Дорога до Хельмовой Пади оказывается не такой тяжелой, как я рассчитывала, но то тут, то там мне казались варги и изенгардские орки. Они словно преследуют меня, становятся моим персональным ночным кошмаром. Через каждые десять минут пути оборачиваюсь в надежде увидеть золотого орла, который ведет за собой Арагорна.
Отстаю от Леголаса с Гимли. Надежда гаснет с каждой минутой. Неужели я действительно верила в то, что можно выжить после такого падения? Наивная и глупая. Опустив голову, ухожу в свои мысли. Фаэн старается как можно мягче везти меня вслед за конницей короля Теодена.
В этот момент на мою руку садится небольшая белоснежная сова. С удивлением взираю на пернатого. Тихое уханье долетает до моего слуха и порождает следом за собой новую веру в светлое будущее.
«Я рада привести Вам, Светлейшая Аранель, добрые вести. Владычица Галадриэль несколько дней назад отправила к Вам на подмогу несколько сотен галадримов. Ждите их», — пение птицы складывается для меня в слова, в некое послание, которое обжигает спасительным огнем.
Решаю пока не говорить королю Теодену о прибытие войск Лотлориэна, ведь они могут и не успеть появиться. А обнадеживать людей мне совершенно не хочется, дарить ложные надежды — неправильно.
Перед нами уже выситься крепость, раскинувшаяся в Хельмовой Пади. Лошади стремглав скачут к ней, словно бы и сами ощущают опасность, которая следует за нами по пятам. В кое-то веке получается догнать друзей, чувствую себя значительно лучше, поэтому уже даже не боюсь соскользнуть со спины Фаэн.
В крепости оказываемся одними из первых. Нас встречают все жители Эдораса, в том числе и Эовин. Она с нескрываемой грустью осматривает наши помельчавшие ряды. Мне не нужно гадать, чтобы понять, кого именно она хочет отыскать. Девушка неуверенно подходит к своему дяде, я же в это время спешиваюсь.
— Так мало, вас вернулось так мало, — с подступающими к глазам слезами, произносит роханская принцесса. Хочется подойти к ней и крепко обнять, сказать, что все будет хорошо, что мы победим. Но врать Эовин мне не хочется. Я еще не знаю, чего нам ждать от грядущей ночи. Она может стать последней для нас всех. Не успеваю я остановить Гимли, как он приближается к принцессе. Его короткое «Госпожа» дает мне понять, что молчать он не намерен.
Нерешительно встаю позади гнома, Леголас присоединяется к нам, но явно не для того, чтобы успокоить несчастную деву, а лишь хочет убедиться, что я прямо здесь не грохнусь в обморок. Впрочем, я с благодарностью принимаю предложенный локоть. Как бы сильно я не хотела выглядеть сильной и самостоятельной сейчас, но магия взяла свою цену.
— Где Арагорн? — Эовин заискивающе осматривает нас всех и останавливает свои глаза на мне. Ну, вот почему? Неужто я кажусь самой красноречивой? — Где он? — уже напрямую обращая ко мне, вновь задается вопросом рохирримка.
— Он храбро сражался, — прочистив горло, отзываюсь я. — Он пал, дорогая, — нескрываемая боль плещется во взгляде девушки. Нет мочи смотреть на страдания Эовин, ведь мне и самой эти слова дались с трудом. Тяну Леголаса прочь ото всех. Сегодня ночью мы либо победим, либо всех нас поглотит Тьма.
Спустя какое-то время мы оказываемся на стене, на которой еще пока не так много дозорных. Но мой взгляд прикован к далеким землям. Где-то сейчас златопёрый орел ищет тело Арагорна, а где-то в нашу сторону идут галадримы. И мне почему-то не хочется верить в худшее. Хочется поверить в то, что орел найдет живого Дунадана, а лориэнские эльфы успеют вовремя и порадуют меня своим появлением. Но тогда мне придется окончательно и бесповоротно принять свой титул принцессы Золотого Леса, ведь я обязана буду вести их в грядущей битве.
— Тинувиэль, — медленно обращается ко мне. Леголас не будет собой, если не начнет пытаться меня отговорить от участия в грядущей битве. Я вижу это по его глазам, по голосу. Его тон в красках мне дает понять, что он постарается сделать все, лишь бы я сидела в стороне.
Вместо каких-либо ненужных слов притягиваю эльфа к себе и запечатлеваю на его губах томный и долгий поцелуй. Было бы также просто стереть из его головы глупые мысли, как заткнуть. Большим пальцем поглаживаю скулу Аранена, наслаждаюсь этим прикосновением.
Завлекаю Леголаса в более страстный и чувственный поцелуй, слегка приоткрываю губы. Мне не требуется повторять дважды, когда язык принца врывается в мой рот, исследует, разжигает во всем моем естестве нешуточный пожар. Эта игра на двоих длиться настолько долго, насколько это вообще возможно.
— Если ты пыталась таким образом меня отвлечь, то…
— То у меня получилось, — в надежде прерываю я эльфа и заглядываю в его глубокие лазурные глаза. — Говорить со мной бесполезно, все равно поступлю так, как посчитаю нужным, — обнимаю Аранена обеими руками, а голову кладу на плечо. — Мы слишком много всего пережили, чтобы сдаться сейчас.
— Ты никогда не сдаешься, Аилинон, — оставляет невесомый поцелуй на затылке. — Мы тоже не сдадимся. Я больше не позволю чему-либо помешать нам.