— Аилинон! — нехотя останавливаюсь и поворачиваюсь. И только сейчас понимаю, что мне навстречу бежит Эовин. Девушка удивленно окидывает меня взглядом. Ну, не успела я еще смыть внушительный слой крови, а лориэнские доспехи, наверное, заляпаны ей снизу доверху. Венец слегка погнулся, когда я его случайно нашла неподалеку от стены. Совершенно неудобная вещь, когда тебе нужно пускать в дело силу, а не разум. — Я рада, что с вами со всеми все хорошо. И сейчас, если честно, мне стыдно за свои слова.
— Сейчас те слова уже не воротишь, — грустно улыбаюсь рохирримке. — Но на будущее хочу тебе сказать — постарайся прежде думать, а потом говорить, особенно такие громкие и высокие слова. Не каждый готов услышать их в свой адрес. Впрочем, мне не понять чувства людей, — усмехаюсь на свои слова, после чего продолжаю идти вперед.
— Ты понимаешь нас намного лучше, чем сама думаешь, — принцесса загадочно улыбается, идя рядом со мной. — И не думаю, что чувства эльфов и людей так уж рознятся. Мы же все ходим под одним солнцем, — Эовин внимательно осматривается по сторонам, и с каждой секундой ее взгляд все больше мрачнеет. — Я видела Эомера, и он, мягко говоря, удивлен был увидеть здесь эльфов.
— Думаю, не он один шокирован происходящим, — усмехаюсь я, находя взглядом друзей, которые сбились в небольшую кучку. Что-то замышляют, да без меня! Ко всему прочему, там еще и собрались некоторые из выживших галадримов под руководством Халдира. Нехорошее предчувствие закрадывается в душу.
Даже Гимли кажется серьезным и сконцентрированным, что, само по себе, наводит на дурные мысли. Подле друзей лежит несколько эльфийских трупов. И вот как раз один из них чем-то привлек моих товарищей по оружию. Медленно и неслышно подбираюсь к столпившимся. И с любопытством заглядываю через плечо Арагорна.
В эту же секунду воздух застревает у меня в горле, а перед глазами в миг все темнеет. На мгновение даже приходится схватиться за плечо Дунадана, чтобы близко не познакомиться с землей. Лицом к лицу, так сказать.
— Скажите, что мне только кажется, — еле шевелящимися губами молю я. Но судя по взглядам, которыми меня награждают все друзья и эльфы, мне абсолютно не кажется. — Халдир, прошу, объясни. Его не должно здесь быть, — закрываю глаза, дабы не видеть эти остекленевшие глаза и уже слегка посиневшую кожу знакомого мне эльфа. С отчаянием смотрю на галадрима. Кажется, что сердце бьется реже, а конечности холодеют от увиденного.
— Именно он принес весть от Владыки Элронда, что вам всем нужна наша помощь. И он уговорил Владык сопровождать нас. При этом попросил нас самих о том, чтобы мы не говорили тебе о его присутствии здесь, — не отрывая от меня печальных глаз, отвечает Халдир.
Из груди вырывается отчаянный полу-всхлип, полу-крик, а ноги подкашиваются, как бы сильно я не хотела остаться в вертикальном положении. Ко мне чуть ли не сразу подрывается Леголас и со всей силы притягивает меня к себе. В одно мгновение я словно теряю власть над своим телом и мыслями. Они вырываются на свободу бурным потоком.
— Я же запретила ему появляться в Лотлориэне, зачем он вернулся? Зачем было все это делать? Я же прогнала его! — ошибка Глорфинделя, которую он совершил в Лориэне, быстро забывается. А на место этого встают воспоминания из Имладриса. Нолдор всегда поддерживал меня, не давал упасть лицом в грязь, смешил и не позволял пасть духом.
И все это невзирая на мою явную холодность. Он видел, что я не испытываю к нему абсолютно никаких чувств, но все равно продолжал подбадривать меня. И даже сейчас, когда я строго-настрого запретила ему приближаться к себе, он все равно нашел лазейку, нашел шанс оказаться здесь. И за это я одновременно ненавижу его и уважаю.
Мучительные воспоминания солнечных дней мелькают перед глазами. Помнится, это было как раз в то время, когда мне было страшно покинуть Дом Элронда. Я с опаской поглядывала в даль, а от каждого шороха испуганно шарахалась. Более жалкую картину, пожалуй, еще надо поискать. Проводила дни напролет в комнате за бесцельным рассматриванием стен и потолка. Не хотелось абсолютно ничего, даже есть.
В те сложные для меня времена на помощь пришел именно Глорфиндель. Он чуть ли не насильно заставлял меня выходить на улицу.
700-800 годы Третьей Эпохи. Ривенделл.
Зачем я вообще здесь? Что мне даст пребывание в Имладрисе? Если Митрандир считает, что визит в Дом Элронда затмит все то, что я пережила, то он сильно ошибается. Я еще никогда в своей жизни не чувствовала себя настолько разбитой.
Как бы мне хотелось сейчас оказаться в Зеленолесье, спрятаться за спиной Леголаса и не думать о всех этих ужасах, которые происходят за территорией эльфийского королевства. Какой же я была наивной… Жила в своем мирке, бегала в лесу, плела венки и пела песни.
И хватило какой-то одной поездки, одной встречи с орками, чтобы превратить веселую и идущую против всех правил эллет в жалкое подобие, лишь тень, самой себя. Не знаю уже, когда я ела нормально в последний раз. А сон? Что это вообще такое? Стоит мне только закрыть глаза, как я снова вижу эти безобразные морды.
Привыкла сидеть в комнате с задернутыми шторами. Одна в кромешной тьме. Какая ирония. Ведь, по словам Гэндальфа, во мне самой пробудился Свет. Ха! Слабо в это верится. Особенно после того мрака, который, кажется, успел впитаться в мою кожу. Провожу рукой по спутанным волосам. Да, даже от них сейчас осталось лишь одно название.
Хочется закричать и вновь разреветься. Но слез больше нет, лишь черная дыра, которая затягивает в себя все мои эмоции и чувства. Короткие волосы торчат в разные стороны, они словно насмехаются надо мной. Поворачиваюсь на бок и смотрю в пустоту. «Жалкая», — довольно произносит мерзкий голосок у меня к голове. Словно я и сама не знаю, что совсем потеряла себя.
Возможно, мне было бы легче, если бы я оказалась в Зеленолесье. Но одна лишь мысль о том, что снова нужно будет выбраться наружу, заставляет трястись. Когда-нибудь я пересилю себя и свой страх.
Вернусь в родные места, посмотрю в лицо Леголасу и задам тот единственный вопрос, который мучает меня с нашей последней встречи. «Почему ты не попрощался со мной?» — вот что я спрошу у него. Возможно, это глупо, но именно ответ на это мне бы хотелось услышать.
Без особого желания вырываюсь из своих мыслей. Из своего прошлого. С каждым разом это становится все сложнее. Мрак комнаты тяжелым грузом давит на меня, прижимает к кровати. Но вскоре я успокаиваюсь. Кажется, недавно заходил кто-то из слуг Владыки Элронда. Это была какая-то эльфийка. Она часто заходит. Оставляет поднос с едой, произносит что-то нелепое, вроде: «Госпожа, Вам нужно поесть.»
Но встречается лишь с моим отсутствующим взглядом. Поэтому девушка просто разворачивается и уходит, не проронив больше и слова. А в этот раз я даже не обратила на нее внимания, просто привыкла. Как и она к моему существованию. Еще немного, и я стану призраком этой спальни.
Дверь комнаты неожиданно медленно открывается. А из коридора льется радостный солнечный свет. Он идет в противовес моему собственному настроению. Словно из другого мира. Окидываю незваного гостя безынтересным взглядом. Очередной эльф, который считает, что сможет заставить меня хоть что-то сделать. Сухо усмехнувшись, переворачиваюсь на другой бок, дабы не видеть только что пришедшего светловолосого эльфа.
— Меня зовут Глорфиндель. Владыка Элронд и Митрандир очень беспокоятся за тебя, — тихие шаги гостя говорят мне о его приближении. Дверь еле слышно закрывается, а комната снова погружается в темноту. — Ты не знаешь меня, поэтому я прекрасно понимаю, что и доверять не собираешься, — продолжает говорить незнакомец. — Я бы поступил точно также. Я не про недоверие, — голос эльфа заставляет меня повернуться к нему. Что-то в его словах и тоне заставляет меня расслабиться. — Будь моя первая встреча с этими мерзкими тварями такой неожиданной, думаю, тоже бы заперся где-нибудь и не выходил оттуда.