Так вот ты какая — Лида, за которую мне грозят голову отбить. Пожалуй, в свои семнадцать я бы рискнул.
Простое школьное платье не скрывает достоинств вполне созревшей фигуры. Замечаю, что у Лиды подол юбки сантиметров на десять короче, чем у остальных. И это явно не фабричный брак. Брюнетка знает свои сильные стороны и умеет их использовать.
Впечатление портит косметика. Вряд ли советским школьницам разрешали краситься каждый день, но сегодня ради выпускной фотографии сделали поблажку. У Лиды яркие голубые тени, словно подрисованные детским цветным мелком, а губы горят как декабрьская рябина.
Прелестница районного масштаба трактует паузу по-своему.
— Язык проглотил? — вредничает она.
— Привет, — отвечаю.
Другого она пока и не заслужила.
Вокруг нас собираются зрители. Сериалов в это время ещё не придумали, так что народ ловит адреналин в живом общении.
— Привет?! — удивлённо гнёт она тонкую бровь, — И это всё?! Где извинения? Где букеты роз? Где раскаяние и осознание своей вины?
У меня вдруг по правде перехватывает горло, сердце начинает колотиться как сумасшедшее, а глаза щипать. Ещё секунда и рухну перед ней ниц и стану умолять о прощении.
Ничего себе, как у меня гормоны шибают! Взяла папеньку в оборот эта профурсетка. Хорошо, что молодой и растущий организм к инсульту не склонен, а то лопнет в башке какая-нибудь жилка от таких эмоциональных нагрузок, и досвидос.
Я взрослый и серьёзный знаю, как сбивать с таких охреневших особ понты и ставить их на место. Но тело подростка не желает это понимать. Его бросает то в жар, то в холод. Ему хочется прямо сейчас полететь в космос и принести её оттуда звезду.
Один способ прийти в себя я знаю. Представляю себе лесное озеро на закате. Вода чистая и прозрачная. На дне виден каждый камешек. Я легко могу разглядеть лицо этой сучки, которое я держу под водой. Она выпускает ртом пузырьки… буль…буль… буль…
Фууухх… волнение отпускает. Становится смешно. Меня пытается строить какая-то малолетка. Ничего, сейчас тебе отольются страдания безответного Алика.
— Прости, — виновато склоняю голову, — не узнал тебя в гриме.
Лиза сначала благосклонно принимает извинения… А потом до неё доходит! Она хочет бросить что-то резкое, и тут в нашу беседу вторгается громкий ржач.
— "Не узнал в гриме", — Женька держится за живот от хохота, — это как в "Иван Васильевич меняет профессию"? Лидка, а может ты Иннокентий Смоктуновский?!
Вокруг нас начинают хихикать. Красотка становится пунцовой. Она резко разворачивается на каблуках и уходит, гордо вскинув подбородок.
Не теряя времени, Лида удаляется к компании пацанов, которые стоят в стороне. Один из них смолит окурок, поглядывая, чтобы училка не спалила, когда вернётся. Остальные плюются семечками и громко гыгыкают, игнорируя окружающих.
Местные плохиши. Аристократия помойки. Тело Алика реагирует на них чересчур бурно. Били его, что ли?! А, нет, вон оно в чём дело. Лида подходит и начинает шептать что-то на ухо одному парню, то и дело бросая взгляды в мою сторону.
А вот и Копчёный. Я представлял себе этакого громилу под два метра ростом и с пудовыми кулаками. Вместо этого вижу смуглого парня чуть ниже среднего роста в рубашке канареечного цвета с большим воротником, торчащим поверх пиджака. Модник.
Тёмные волосы Копчёного свисают длинными прядями, а над верхней губой пробиваются редкие усики. Ими он, по видимому, очень гордится. Я заметил, что у многих парней причёски удлинённые. Не совсем до плеч, но уши прикрывают. "Как у Битлов", —снова вплывает в голове голос бабули.
Сходство с Ливерпульской четвёркой действительно наблюдается. А ещё, почему-то с мультиком "Приключения бременских музыкантов". Словно одноклассники сейчас извлекут откуда-нибудь винтажные гитары и запоют: "Мы к вам приехали на час...".
У нас с Жекой затылки и виски выбриты, что соответствует примерно современной канадке. Я снова делаю неутешительный вывод, что Алик — типичный "ботан". Интересно, что в нём, а теперь уже во мне нашла такая фифа, как Лида? Она тут, похоже, всем классом вертит как хочет.
А интерес присутствует. Вот как суетится, пытаясь Алика на эмоции раскрутить. Брюнетка громко хохочет над неслышными мне словами Копчёного, всем видом показывая, что разговор идёт обо мне, и пару раз невзначай задевает его бедром.
Организм Алика бурлит от возмущения, но я уже приноравливаюсь перехватывать его душевные порывы. Так что равнодушно отворачиваюсь и завожу разговор с ближайшей ко мне одноклассницей.
Это оказывается блондинка с круглым простоватым лицом и курносым носом.
— А чего мы ждём? — спрашиваю её.