Заметно, что в этой ситуации они ругаются друг с другом, но оба пытаются сделать крайним меня. Для Джона я — коварный соблазнитель, который мешает их идиллии, для Кэт — повод заставить парня поревновать. И там, и там статист.
Но каков мудак. Видит мою перевязанную руку, и понимает, что на обострение я не пойду. Вот и резвится. Ну ничего, я умею делать больно и по-другому.
— Джон, — говорю, — может, я чего не так понял, может тут любовь-морковь у вас. Я с Кэт решил замутить, потому что решил, что она свободная.
— С чего это? — удивляется Кэт.
Для той сам факт, что мы решили «замутить» в новинку. Она только Джона позлить хотела, и моя инициатива ей удивительна. Постою декорацией, пока они эмоции выплеснут, а потом уйдут под ручку.
— Ну нельзя же двух девушек разом ревновать, — развожу руками, — за двоими бегать — надвое порвёшься.
— Врёшь! — кричит Джон, так что жила на шее надувается.
— Это ты про кого? — с Кэт разом слетает вальяжность, — про эту белобрысую сучку⁈
— Да она только подвезла этого колхозника! — выкручивается Джон, — Он сам к ней липнуть стал.
— Прости, чувак, — говорю, — я тогда и подумал, что вы с Кэт просто приятели, и она за тебя, дурака тревожится, чтобы ты во всякий криминал не лез.
— Мы случайно встретились!
— И ключи от её флэта у тебя тоже случайно оказались? — добиваю я Джона.
До раньше я молчал об этом из какой-то глупой мужской солидарности. Ну, совершил человек ошибку, сделал из неё выводы — с кем не бывает. Но Джон, похоже, случай необучаемый.
— Врёшь! — повторяется он.
— Кэт, у него после той встречи, когда я кассеты вернул, шишка на голове была? — спрашиваю, — слева, примерно над глазом?
— Была, — кивает она, — он говорил, что на лестнице споткнулся.
— Это я его. Пепельницей. Тяжёлой такой, стеклянной, — говорю, — блондинка отравила, а этот пришёл обобрать. Сомневаюсь, что ты была у неё дома, но она на журнальном столике стояла.
— Была, — отвечает Кэт, при этом не сводя взгляда с Джона, — стояла.
— Да он звиздит, как Троцки й!
— Уходи, — устало говорит Кэт, — просто уйди отсюда, не могу тебя видеть.
— Ты… — Джон сгребает в кулак воротник моей рубашки, — я тебя, размажу…
— Кэт, подержи камеру, — прошу, — казённая вещь, жалко.
— Джон, прекрати! — уже злится девушка, — я сказала тебе, уходи!
Джон бьёт первым. Подло, снизу левой в корпус. Меня скручивает от боли, но рванувшись, я разрываю дистанцию. Второй удар, по-колхозному размашистый проходит мимо.
— Не смей! — кричит Кэт, но её никто не слушает.
Да что ж такое, прямо дежавю. Второй раз меня ревнивые кавалеры побить пытаются. Только бы Кэт между нами не лезла. Хотя дела и так хреново.
От резкого рывка и удара ноги становятся ватными, а во рту появляется мерзкий металлический привкус. Ударив, он открывается. Я пытаюсь пробить в голову, но от боли в боку меня скручивает почти пополам. Джон чует слабину и снова пробивает в корпус. Сука, он ведь так забить меня может! Откроется кровотечение, и кранты.
И возле пирса никого нет. Мелькал до этого вдалеке какой-то мужик в тельняшке, а сейчас скрылся. Только бы Кэт догадалась помощь позвать, а не металась бы…
Бах!
Что-то непонятное мелькает в поле зрения, а Джон резко теряет наступательный пыл.
Бах!
Ему по плечу прилетает веслом! Узкое и длинное с поперечной рукояткой на конце, видимо, оно лежало в одной из шлюпок. А сейчас находится в руках у Кэт.
— Больно! — орёт Джон. — Ты озверела⁈
— Иди нахер! — отвечает та, — иначе убью, честное слово, зашибу.
В купальнике и с веслом она выглядит настоящей валькирией. Вот с кого надо ваять статуи в парках, думаю, а не с вульгарно упитанных особ, благодаря которым «девушки с веслом» прославились по всему Советскому Союзу.
Девушка с веслом. Скульптор Ромуальд Иодко.
— Кэт, — пятится назад, Джон, — Котёнок… это же я… неужели ты меня, из за этого…
— Всё! Кончено! — отрывисто говорит Кэт, — Скотина.
Умею я наживать друзей, нечего сказать. Вот ещё один «кровник» появился.
— Я тебя найду! — оправдывает полностью мои ожидания Джон, — ты ещё пожалеешь!
Он разворачивается и скрывается за деревьями.
— Стой, — говорю, — вот так стой, где стоишь, и не двигайся.
— Что? — не понимает она.
— Не двигайся, — я беру с упругого бока шлюпки камеру, и делаю снимок, — теперь на песок его поставь, а сама вдаль смотри… подбородок выше…