«Пожалуйста, пусть там будет кто-нибудь из Сириуса», – мысленно взмолилась она, вцепляясь в стеклянную дверную ручку. К общению с другими факультетами Аркаша была пока морально не готова.
Дверная ручка неожиданно оказалась очень увертливой. А может, слишком общительной. По крайней мере, навстречу Аркаше она полетела с величайшей готовностью.
– О, не ударил тебя?
Юноша, толкнувший дверь с другой стороны, показался Аркаше знакомым. Выше нее на полголовы худощавый двигающийся рывками, будто в попытке совершить одновременно сразу два противоположных действия. Тонкие волосы оттенка черного металла, удлиненные в челке, были уложены на один бок и удерживались в районе левой брови заколкой в виде божьей коровки.
Пока Аркаша неделикатно пялилась на вызывающе яркое насекомое в волосах юноши, тот, ничуть не расстроившись из-за проигнорированного вопроса, шагнул вперед, широко развел руки в стороны, а затем хлопнул ладонями по плечам девушки так, что та даже подскочила.
– Подойдет, – удовлетворенно отметил он и, крепко удерживая Аркашу за плечи, втащил внутрь.
Одновременно с мыслью о том, что надо было хоть капельку посопротивляться – в раму бы, например, подошвой упереться или поголосить чуток, – в голове возникло воспоминание о том, где она могла видеть этого парня. Он был одним из тех магов, которые помогали Грегори провести вчерашние пары. Лакрисса звала его Данилом.
Помещение, в которое втащили Аркашу, оказалось учебной аудиторией, оформленной под половинчатый амфитеатр. На ярусах, уходящих ввысь, располагались длинные столы – по одному с каждой стороны срединной лестницы. В помещении было довольно шумно. Студенты второго курса Сириуса, ожидая начала пары, оживленно переговаривались. Грегори и Ровена нигде видно не было. Как и Джадина с Роксаном.
– Нашел? – У преподавательского стола стояла Лакрисса. Волосы с одной стороны у нее были забраны в куцый хвостик, удерживаемый такой же, как у Данила, божьей коровкой. Девушка что-то сосредоточенно взбалтывала, держа над головой, как бармен, виртуозно подходящий к процессу изготовления коктейлей.
– Да. – Данил выпрямил руки, заставляя плененную Аркашу пройти вперед на пару шагов. – Она подойдет?
– О, приветик. – Лакрисса лучезарно заулыбалась ей. – А я тебя помню. Ты вчера весело потусила с Грегори, его бойз-бэндом и шишаками.
«Весело»?
– Ну что, задействуем ее? – нетерпеливо поинтересовался Данил.
– А почему бы и нет. – Лакрисса залихватски подмигнула пленнице. – Хочешь в эксперименте поучаствовать?
– Нет, – мгновенно среагировала Аркаша.
– Чух, лакричная палочка, что ж сразу-то в штыки? – полюбопытствовал голос, по тональности напоминавший надрывную мелодичность скрипки. Лакрисса, не переставая трясти булькающий предмет, шагнула в сторону, открывая обзор на новый субъект действа. На преподавательском столе, положив ногу на ногу, сидела старушка. Кожа белее, чем у свежего мертвеца, туго обтягивала черепушку, оставляя небольшую рыхлость на впалых щеках и лбу. Под большими глазами – неожиданно ярко-зелеными – расположились сероватые мешочки, как будто на этих участках прямо к коже были приклеены горсти окрашенного изюма. Голову украшала черная шапочка, из которой торчал высокий пушистый хвост белоснежных нитей, а остальное одеяние старушки состояло из белой блузки с огромными пышными рукавами и кожаных брючек – до того узких, что казалось, ткань лепится прямо к голым костям. Старушка старушкой, но, судя по губам, густо сдобренным алой помадой, длинным и, вероятно, накладным ресницам, бренчащим браслетам на узких запястьях и высоченным каблукам на блестящих лакированных ботиночках, дамочка считала себя кем угодно, но точно не старушкой.
– Преподаватель?
– Неа. – Лакрисса хихикнула, глядя на вытянувшееся лицо Аркаши. – И да, ты спросила об этом вслух.
– Кто преподаватель? Чух вас, карасики. Какой из меня учитель? Без образования чо ли, аки недоросль болезненный. – Дамочка любовно пробежалась взглядом по своим отполированным ногтям, покрытым зеленым лаком, и, причмокнув губами, сообщила: – Второкурсница Сириуса я, лакричная палочка. Учуся я здеся.
– Маруся и правда уже на втором курсе. – Лакрисса перестала трясти таинственный предмет. – Блэк-джек принимает всех, кто желает учиться. Всеядный он.