– Ох, как же тяжело иметь дело с перфекционистами. – Грегори досадливо взъерошил собственные волосы. – Послушай, Цельный, а может, это и был потолок команды Сириуса? Весь потенциал?
Александр сузил глаза, а затем, выпрямившись, сложил руки перед собой.
– Потолок, говоришь? И это все, что ты способен из них выжать? Не зли меня, Рюпей. Ты хитришь, и я точно это знаю.
«Почему все думают, что я хитрый?!» – искренне удивился про себя Грегори.
– Если команда Мимозы и готова принять такую победу, то я, как капитан и староста, нет, – продолжал между тем Александр. – Играть не в полную силу – что за пренебрежение к сопернику! Да такую откровенную издевку от Сириуса я терпеть не собираюсь!
– Остынь, Цельный! – Грегори сдвинулся к краю скамейки, опасаясь горячности собеседника. – Никто над тобой издеваться не собирался.
– Отлично. – Александр с явным усилием заставил себя успокоиться. – Допустим, в прошлом году Сириус показал максимум своих возможностей. Что ж, значит, и в этом году вы без проблем обеспечите себе последнее место.
Грегори перестал скользить по скамье.
– Я этого не говорил.
– Что именно? – Левый уголок губ Александра дернулся в полуулыбке, обозначая крайнюю степень раздражения. – Что Сириус собирается сдаться без борьбы? Или что твои Смешанные ни на что не годны, кроме как создавать хаос и разрушения? Признай, ты не в состоянии усмирить свой цирк.
– Не спорю, адеквата в Смешанных мало и контролировать их почти невозможно. Но это не значит, что они не умеют стараться. Просто… у них проблемы при взаимодействии.
– Они тебе не подчинятся.
– У меня никогда не было цели подчинить их. Мы – товарищи… ну почти.
– У тебя не получится заставить их доверять друг другу. Слишком разные. Ты теряешь время. Они стопорят тебя. Не раскрываются сами и не позволяют тебе раскрыть твой потенциал. Меня злит это, Рюпей. Из-за них ты слаб.
– В этом году Сириус не проиграет. – Грегори твердо посмотрел в глаза Александра. – Ни Мимозе, ни кому бы то ни было. Они станут лучше. Мы станем лучше.
– Посмотрим. Как насчет пари?
– Пари?
– Твоя самоуверенность меня выбешивает, поэтому давай договоримся, что если по жеребьевке пробная игра выпадет Мимозе и Сириусу, то в случае проигрыша Сириуса, ты возвращаешься в Мимозу.
Грегори показалось, что его ударили под дых.
– Прости?
– Один проигрыш Мимозе, и ты оставляешь Сириус, – бесстрастно повторил Александр, водружая локти на стол.
– А если пробная игра выпадет другим факультетам?
– Если пробная игра выпадет Сириусу и кому-то, помимо Мимозы, то проигрыш Сириуса не будет считаться. Однако уже на турнире первый же проигрыш Сириуса любому из факультетов будет расцениваться как проигрыш пари.
– Ты шутишь?
– Неужто я похож на шута?
– Александр, это как-то слишком…
– Неужели? – Староста Мимозы передвинул локти на столе и взглянул на Грегори исподлобья. – Где же твоя уверенность, Рюпей? Куда делась вера в свой маленький цирк? Или ты заранее уверен, что вы проиграете? Что твои уродцы подведут тебя?
Грегори крепко сжал зубы и шумно задышал.
– Берешь на слабо?
– Я не святой, чтобы пренебрегать грязными методами. Хотя, – Александр цыкнул, – в разумных пределах. Я не терплю обман и ненавижу, когда юлят. Однако признай, я не прошу у тебя невозможного.
«Это как сказать». – Грегори под столом сжал руки в замок до отчетливого хруста.
– Зачем тебе это, Цельный?
– Хочу усмирить свою травмированную гордость. На первом курсе между мной и тобой Скальный выбрал тебя. Меня, так сказать, это задело.
– Ты тоже хотел быть старостой? Ты никогда не говорил мне об этом.
– Что было, то прошло. Теперь я староста, как и хотел. Но, к сожалению, способ моего назначения меня не слишком устроил. Будь ты все еще в Мимозе, эта должность бы никогда не стала моей.
– Ладно, понял. Хочешь доказать себе и еще непонятно кому, что лучше меня, – я не против твоих стремлений, Цельный. Но для того, чтобы самоутвердиться, тебе достаточно выиграть у Сириуса. Зачем тебе я? В Мимозе?