А вервольфы, между тем, вошли во вкус. Рудольф, подмигнув Ангелине Семеновне, повернулся к ней спиной, положил руки на края своих длинных спортивных шорт, подсунув большие пальцы под удерживающую резинку, и сдвинул их вниз на пару сантиметров. Завхоз, глухо икнув, как безумная, начала щелкать мобильным с утроенной быстротой.
— Ангелина Семеновна! — запаниковала Борислава.
— Тихо, крашеная. — Завхоз азартно причмокнула. — Ах ты, пакостный зверюг! Значит, брючные изделия желаешь в ход пустить? Ну давай-давай! Меня таким не проймешь! Вызов принят! Сымай, тварюга!
— Все-таки я предпочел бы, чтобы брюки всех присутствующих остались на своих местах. — Голос Евгеника Скального разнесся над головами собравшихся, словно дуновение легкого бриза — ненавязчиво, но ощутимо. — Фрай, подтяни-ка кальсончики да грудинку-то прикрой — вдруг простудишься.
Староста Веги откинул голову назад — длинная серебристая шевелюра прочертила в воздухе кривую дугу, — и расхохотался.
— Слушаюсь, Большой Босс. — Рудольф цыкнул на своих полуголых вервольфов, и те поспешно принялись поднимать с травы брошенные футболки и натягивать на крепкие тела.
— У-ух, бесстыдники. — Ангелина Семеновна, явно рисуясь перед начальством, погрозила донельзя довольным парням кулаком, а затем украдкой и с заметным сожалением спрятала телефон в карман.
Аркашу, в отличие от остальных зрителей, шоу с участием вервольфов не слишком впечатлило. Похоже, после Маккина с его вездесущим полотенчиком на бедрах у нее выработался определенный иммунитет. И если вервольфы так и источали животную агрессию, то русал был воплощением изящества, плавности, мягкости, даже некоторой кротости и хрупкости. Поэзия тела.
— Господин директор, как же вы вовремя! — Борислава облегченно вздохнула и энергично потерла пылающие щеки.
— Что-то случилось, уважаемый шпион Единого Парламента магов?
— Да не шпион я! Не шпион!
Столь близко Аркаша видела Скального в первый раз. При их с Маккином последнем визите в совещательную Евгеник почти все время стоял в полусогнутом положении, стремясь как можно скорее соединиться в страстном рабочем моменте с учебным расписанием и иной документацией, поэтому не казался слишком уж внушительным. Сегодня же один-единственный взгляд на Железный Утес предлагал малую вариативность действий: пищать или от страха, или от восторга.
Ростом директор ничуть не уступал Джадину, а в совокупности с впечатляющим богатством мускулатуры, которым черная обтягивающая майка ничуть не мешала любоваться, оставлял нефилима далеко позади.
Аркаша стояла всего в паре шагов от Скального и, будь солнце чуть ярче, с легкостью могла бы укрыться в тени, отбрасываемой его фигурой. Наконец-то удалось разглядеть узор татуировки, покрывающей порядочную часть не скрытого от взора директорского тела. Черные латинские буквы переплетались с красными, как сложные петли в вязаном изделии. Что ни говори, а личность, занимающая должность главы КУКУО, была колоритной во всей смыслах этого понятия.
— Господин директор, — промямлила Борислава, смотревшаяся рядом с ним детсадовским карапузом. Ей приходилось задирать голову до упора, чтобы разглядеть вершину этой впечатляющей «горы». — Смею напомнить, что я — всего-навсего штатный психолог.
— Помню, помню. — Скальный потянулся вверх, хрустя суставами. Ничто не могло остановить начало его разминки. — У нас проблема со штатными единицами. Критический уровень. Физподготовку преподаю я, но даже мне не справиться с таким количеством студентов. Так что, к сожалению, здесь придется поработать всем.
— Но из меня тренер, как из Ангелины Семеновны оперная дива!
— Ща договоришься у меня, крашеная. — Завхоз после выкрутасов вервольфов хоть и пребывала в не свойственном ей состоянии стазиса, бдительности не теряла. — Веником тебе по заду твоему рыхлому. Давай сюда мой веник!
— А если Я на вас с веником?! — Девушка вспыхнула.
— Борислава, где твоя ромашечка? — Скальный ласково, но требовательно изъял у зло сопящей и медленно покрывающейся розовыми пятнышками девушки веник. Дождавшись, пока она выудит из закромов кофточки букетик ромашек, директор перекинул инвентарь завхозу. — Семеновна, легче давай. Психологи на дороге не валяются. Дружба, поддержка, мир.
— Гриль, пончики, винцо. От гарнира воздержусь. Официант, мухой за заказом.
— Семеновна!
— Да, да, начальничек. Шуткую. Мы с крашеной надоедой уже почти достигли взаимопонимания.
В ответ на эти уверения Борислава что-то угрюмо пробурчала в букетик.