— Говорят, в роду у нее были воины, — с восхищенным придыханием прошептала ей на ухо Анис.
— Вернее, берсерки, — уточнил кто-то за их спинами.
Староста Мимозы Александр Цельный взирал на развернувшееся безобразие с невозмутимым лицом.
— Карина, я решил, что Фомальгаут на сегодня достается Бориславе. — Скальный дружелюбно похлопал обескураженную девушку по плечу. Борислава никак не могла вернуть свою челюсть на место, а когда Борзая без труда подняла над головой Флориана, — и вовсе втянула голову в плечи, словно ожидая, что, закончив с юношей, Карина примется за нее. — А я займусь Денебом. — Директор посмотрел в сторону спортивного поля. — Приступим к занятиям, пока их дикая энергия не направилась на что-нибудь еще. Кстати, Карин, — Скальный снова остановился и посмотрел через плечо, — тебе поручаю Сириус. Хотел Смешанных передать Эрнсту, но он все еще не в лучшей форме.
Борзая под аккомпанемент из диковато-нервного хихиканья Флориана кивнула.
Скальный удалился. На ходу он напрягал мышцы, заставляя мускулы на руках возрастать в объеме, и с удовольствием хрустел шеей. Вслед за директором засеменила и Ангелина Семеновна. Остановившись около бледной и заметно дрожащей Бориславы, она усмехнулась и, кивнув на Борзую, сообщила:
— Не баба, а огонь. Уважаю. Сама такая.
— Пугает малость. — Психолог сглотнула. — Я бы лучше в кабинетике своем посидела.
— Не ту ты образовательную организацию выбрала, крашеная. Устроилась бы туда, где обычных магов выше крыши. А здесь — редкостная клоака. Шоб со зверьем водиться, самому озвереть надо. Ладно, пошли, посмотришь, как я с блохастыми управляться буду.Вервольфы из компании Рудольфа Фрая, демонстративно почесываясь, послушно поскакали за дамами.
— Фрай, — позвал Александр Цельный и нахмурился. — Вега разве не собирается с сегодняшнего дня начать чарбольные тренировки?
— Не очкуй, Цельный, — пророкотал Рудольф. — Мы при деле. Гляну на первогодок, может, кого и подберу покруче в запас, и сразу на тренировку. В этом году Вега точно размажет твоих магов по площадке. Готовьте слюнявчики.
— Посмотрим, — набычился Александр. — Мимоза поддаваться не собирается.
«Ух, аж жаром повеяло, — прошептала Анис, заговорчески пихая Аркашу в бок. — Мужское противостояние так будоражит!»
Аркаша в ответ что-то буркнула. Ее вдруг начало одолевать беспокойство — то самое, при котором складывается четкое ощущение того, что жизненно необходимо сделать что-то конкретное. Мысль об этом вертится в голове, никак не складывается в понятную картинку, но тревожит и тревожит — до тех пор, пока не догадаешься об ее смысле и не выполнишь то, что требуется.
Аркаша перевела взгляд на все еще болтающегося в руках Борзой Флориана. Тот уже особо не трепыхался, а лишь блаженно щурился и легонько покачивал руками, как будто возлеживая на поверхности водоема, которого никогда не тревожат волны.
Заместитель директора, чьи вытянутые руки даже и не думали дрожать из-за значительного веса удерживаемого молодого тела, задумчиво обшаривала взглядом поле, судя по всему, вычисляя в толпе тех, за кем ей поручено было следить. Вполне возможно, что про Флориана она благополучно забыла.
Предположение оказалось верным.
— Профессор, пустите в вольный полет? — Староста Фомальгаута выгнул шею, чтобы одарить заместителя еще одним проникновенным взглядом. Правило неотразимости номер раз: будь сногсшибательным даже тогда, когда женщина уже давно сама сшибла тебя с ног.
Борзая удивленно взглянула вверх, помрачнела и, молча подбросив Флориана вверх, устремилась вглубь поля.
— Осторожно! — Александр, заметив, что не перестающий голосить Флориан вот-вот рухнет прямо на девчонок, стоящих перед ним, метнулся вперед и оттолкнул Анис и Аркашу в разные стороны.
Анис, ойкнув, тяжело отступила на пару шагов, а вот Аркаша от толчка рухнула на землю и даже один раз перекувыркнулась. Все-таки стоило, как и говорил Маккин, кушать побольше хотя бы для того, чтобы ее не швыряли с такой легкостью как какой-то маленький мячик.
Хотя сочувствовать стоило больше Александру — он отойти так и не успел. Согнувшись под тяжестью рухнувшего на него Флориана, чья фальцетная рулада завершилась, как только он почувствовал, что может вцепиться во что-то твердое и живое, Александр чертыхнулся и отставил ногу назад, принимая более или менее устойчивое положение.
— Цельный, золотце, спаситель мой! — Флориан нащупал ногами землю, патетично дернул край испорченной блузы, полностью обнажая бледную грудь, и сжал старосту Мимозы в крепких объятиях, прижав его лицо к своей шее и шерудя подбородком по ежику его волос.