— Что? — Он глотнул красной жидкости из стакана. — Сейчас-то можешь нормально говорить?
Пока Аркаша собиралась с мыслями, что-то привлекло внимание Ровена, и он вновь начал к ней наклоняться. Не успев среагировать, девушка похолодела, ощутив, как опаляющий жаром кончик языка Ровена скользнул по полоске кожи над ее верхней губой.
Демон отстранился.
— Крошки и растаявший шоколад, — пояснил он таким тоном, будто только что помог ей стряхнуть пылинку с плеча.
На этот раз Аркашины нервы подкачали. С неистово бьющимся сердцем она попятилась и метнулась в сторону, не заботясь о том, что сосиски скатились с тарелки, а морс выплескивается на поднос.
Решив, что ретировалась на достаточно безопасное расстояние, Аркаша снизила темп. Однако отдышаться ей так и не позволили. Над ней нависла тень.
— Какого рожна ты к нему липнешь?! — взвизгнула Ваниль прямо ей в лицо, щедро делясь с ней каплями мутной слюны.
Аркаша крепче стиснула поднос.
— Ну... поесть хочу.
— ЧТО?!
— Ну я липну к подносу, потому что очень хочется.
— Да я не про поднос! — Ваниль тряхнуло от ярости, длинные розовые волосы подскочили в льстивом солидарном порыве. — Отвали от Ровена!
«Момо? Принц Ваниль — Момо?! Чума!»
Аркаша, успевшая быстро переключиться от одного нервирующего фактора к другому, глянула через плечо. Ровен находился где-то в десяти столах от них и, ни о чем не подозревая, попивал свою мерзкую жижу.
— Чисто физически не могу это сделать, — сухо сообщила Аркаша. — Он слишком далеко, чтобы я могла от него отлипнуть.
— ЧЕ-ГО?! Ах ты страхолюдина! Свали во мглищу!
Ваниль ухватила Аркашу за уши и, взвизгнув, притянула к себе.
— Не могу свалить туда, куда отправляешь, — стиснув зубы, пробурчала Аркаша, обалдело пялясь в открытое декольте Ваниль. — Ты держишь меня слишком крепко.
— Конец тебе, мымренция! — Ваниль оттолкнула соперницу и врезала ладонью по днищу подноса Аркаши. Тот охотно взлетел, а затем с грохотом обрушился прямо на парня, сидящего за ближайшим столом. Край подноса ударил его по плечу. По блейзеру потекли сладкие ручьи из морса, а одна из сосисок забралась в боковой карман пиджака.
Ножки стола заскрипели, царапая пол. Парень поднялся, отпихнув стол. Массивная фигура вполне могла побороться за первенство с самим Евгеником Скальным. Одна его рука была гораздо толще Аркашиного тела. Покрытое шрамами лицо обратилось к девушкам. В глазах вспыхнули желтые искры. Вервольф, без сомнения.
— Бли-и-и-ин. — Ваниль попятилась. — Пятнашка.
— Пятнашка? — Аркаша хотела последовать ее примеру, но ноги будто к полу приросли.
— Его зовут «Пятнашка», потому что, если ты умудришься разозлить его, от тебя останутся одни пятна. — Ваниль, озаренная идеей, махнула вервольфу, чья фигура с каждым шагом становилась все больше и больше. Его щеки прорезали полосы коричневой шерсти. — Эй, Пятнашка, это она в тебя подносом кинула! Рыжая и страшненькая!
Аркаша все-таки сумела сделать один шаг назад, но, запутавшись в собственных ногах, села прямо на пол. Пятнашка навис над ней, капая слюной на оголенные колени.
Голос тети Оли в ее голове гадостно хохотнул и мурлыкнул:
«И поделом, соплячка!»
Эпилог
Летают грифы над тобой,
Но я возьму тебя с собой
В тот край, что прячут зеркала
В осколках битого стекла...
Ночь перед вторым учебным днем...
От кристаллов под потолком исходило мягкое сияние, создавая на каменном полу и ребристых колоннах деформированные круги света. От гладких плит под ногами тянуло запахом кладбищенской земли — сладковатым тленом и влажным холодом.
У одной из колонн, скрывшись в тени, стояла фигура. Бледная рука лениво шарила в сиянии, падающем сверху, словно стараясь ухватить горсть невидимого песка.
С другой стороны колонны раздался шорох. Во тьме вспыхнули алые огоньки глаз.
— Опаздываешь. — Рука плавно переместилась, будто ласково оглаживая воздух. — Что тебя задержало?
Огоньки вспыхнули ярче, но ответа незнакомец так и не дождался.
— Как она тебе? Слабая, не правда ли? Ничего особенного. Хотя нам это только на руку — меньше проблем.
За колонной владелец алых глаз по-прежнему не произносил ни звука, но незнакомца это ничуть не смущало. Собственный монолог его вполне устраивал.
— С другой стороны, если в ней ничего так и не проявится, можно ли говорить об успехе? Потенциал раскрывается в минуту величайшей опасности. Стоит загнать ее, как зверя, а потом избавиться от нее. Я начну, а ты завершишь. Справишься?