Аркаша, не привыкшая столь долгое время обходиться без движения, откровенно заскучала. В ее положении — ни тебе повернуться, ни бок почесать, а то вдруг снова попытаются скинуть, — удобнее всего было наблюдать за парнем-демоном, чем она с воодушевлением и занялась.
Острый подбородок, высокие скулы, бледный оттенок кожи. Холодный подтон кожи делал цвет волос и глаз еще более насыщенным и, как ни странно, живым. Тонкие губы облюбовали себе кривизну недовольства. Юноша был действительно красив. Гораздо красивее Коли, чью простоватую симпатичность с лихвой перекрывало внутреннее обаяние. От демона же веяло лишь ледяной отстраненностью и, может быть, малюсенькой капелькой любопытства. Но не того любопытства, что в решительности своей движет горы с целью расширения кругозора, а того, больше смахивающего на недоумение, которое испытывает крупный хищник, повстречавшийся с активно сопротивляющейся козявкой.
— Я Аркадия Теньковская. — Молчание угнетало, а напряжение последних часов рвалось наружу, склоняя к спонтанным действиям. Например, к разговору по душам с очень злым демоном. — А как тебя зовут?
Аркаша не особо надеялась на ответ, всерьез собираясь просто поболтать сама с собой, но неожиданно его получила.
— Меня не зовут. Я прихожу, когда сам этого захочу.
— А если серьезно?
— Считаешь, я не серьезен?
— Не хочешь назвать свое имя, так и скажи.
Удостоившись лишь пренебрежительного хмыка, Аркаша слегка приуныла. Притворяться обаяшкой перед демоном как-то не тянуло, да и интуиция подсказывала, что этот субъект раскусит на раз ее фальшь.
— Ты правда демон?
— А ты реально хочешь сдохнуть прямо сейчас?
— Знаешь, от тебя персиками пахнет. — Аркаша сама удивилась тому, насколько спокойно отнеслась к новой угрозе. — Ну, не кровью или жженой плотью, а очень даже приятно.
— Меня сейчас вывернет от твоего нескончаемого трепа, шмакодявка. Как насчет заткнуться?
— Первое что приходит на ум, — не умолкала Аркаша, — это японский вариант звучания слова «персик». Сказать?
— Нет.
— «Момо». Прикольно, да? Кстати, если не сообщишь мне свое имя, мне придется звать тебя «Момо», — пригрозила Аркаша.
— Рискни здоровьем.
— А что? Ближайшая ассоциация на твой запах.
— Харэ меня нюхать, пошлячка.
— Имя? А то сейчас как НЮХНУ!
— Шарора Ровен. И прекрати пыхтеть, как старик.
— Ровен? Очень приятно.
— От твоей притворной вежливости меня тоже блевать тянет.
Состроив рожу, Ровен опустил взгляд на футболку Аркаши. Через секунду уголки его губ чуть дернулись.
— Нет, — вкрадчиво произнес юноша.
— Что «нет»? — не поняла Аркаша.
— Не возьму тебя с собой, потеряшка.
— Оу... — Девушка глянула на надпись на футболке и, зардевшись, быстро сложила руки перед собой. — Я и не напрашивалась.
— Да, твоя правда. Ты не спрашивала, а просто взяла и придавила меня своим задом. Ну, наконец-то, приехали.
Вот теперь-то Ровен спихнул ее с колен без всякой жалости. Перешагнув через Аркашу, скрючившуюся на полу среди подпрыгивающих и попискивающих белоснежных глазастых шариков, юноша без труда преодолел весь путь до выхода из вагона.
Используя волосатую ногу ближайшего пассажира в качестве опоры, Аркаша приняла вертикальное положение и кинулась вслед за Ровеном. Протолкавшись к открытым дверям, девушка успела заметить, как юноша, нацепив наушники, выходит на платформу, попутно раздавив одно из белоснежных, похожих на пух одуванчика существ.
— А-а-а!! Ты же наступил на него! — Аркаша упала на колени рядом с существом, впечатанным в пол безжалостной подошвой.
Маленькие мутные серые глазки взирали на нее из середины раздавленной лепешки. Девушка подцепила ноготком краешек существа, а затем, не слишком надеясь на успех, ладонями вновь привела его в форму комочка.
Утробно заурчав, существо помигало Аркаше и, звонко чихнув, отделило от себя пушистый кусочек размером с ноготок мизинца.
— Э-э… ты в благодарность отдаешь мне частичку себя? — Аркаша неуверенно сжала в кулаке неожиданный дар. — Оу, спасибо тебе, непонятная глазастая лохматенция.
К тому времени как Аркаша выбралась на перрон, Ровен Шарора уже исчез. В сердцах чертыхнувшись, девушка прошла пару шагов и замерла, заметив длинную табличку на стене, оканчивающуюся жирной черной стрелкой. Золотые буквы на темном фоне собирались в оптимистичное приветствие:
«Добро пожаловать в Классический Университет Культурно-Углубленного Обмена, цветы жизни!»
Глава 4. Когда культура не в чести