Павлова сменили на платформе миссионерки из Индии: большая труженица Пандит, одна американка и шесть девушек-индусок в национальных костюмах. Они говорили о тяжелом положении женщин.
В случае смерти мужа по местным обычаям жена должна сжечь себя вместе с ним при погребении. Благодаря тому, что английское правительство запрещает это делать, несчастных вдов в Индии насчитывается до шести миллионов. Подвергаясь всеобщему презрению, они не могут вступить в новый брак. Отрадно то, что многие из этой категории индийского населения обращаются ко Христу и, служа Ему, обретают внутренний покой.
Вечером руководители съезда ознакомили собравшихся с текстом письма русскому императору. Баптисты просили самодержца о даровании религиозной свободы иноверцам.
Не совсем обычное мероприятие было включено в программу встречи. Павлов присутствовал на освящении миссионерского вагона, построенного на средства женщин-христианок. По внешней конструкции он ничем не отличался от других вагонов, только на передней стороне бросались в глаза крупные буквы призйва: "Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари!" Прямо внутри вагона состоялось богослужение. Проповедник Андерсен, став за железный пюпитр около фисгармонии, говорил о необходимости христианского свидетельства. Миссионер Ниль вместе с женой вдохновенно спели несколько гимнов.
Встречаясь с преподавателями баптистской семинарии, Василий Гурьевич размышлял о судьбе сына, который хотел бы получить основательное богословское образование. Профессор Ромачер обещал принять Пашу, если он сможет приехать в Америку.
Приятная встреча ожидала Василия Гурьевича в городе Буффало. Польский проповедник Антошевский познакомил Павлова с русскими переселенцами из Киева. Дома была только одна хозяйка, муж находился на работе. Она с горечью рассказывала гостям обо всех бедах и гонениях, постигших их семью в России за веру. Прямо сразу после уверования ее арестовали и вместе с малыми детьми заточили в монастырь. Ее мужа судили в окружном суде, но неожиданно вынесли оправдательный приговор. Вскоре и она была выпущена из монастыря. Оказавшись на свободе, они всей семьей поспешили за границу.
В немецкой баптистской церкви Павлов увидел еще одного беженца из России. Его звали Теодор Майер и жил он раньше в Тифлисе. Друзья показали Василию Гурьевичу широко известную местную достопримечательность — Ниагарский водопад. Сияя на солнце радужными брызгами, водяная лавина с шумом скатывается вниз. Самых смелых одевают в непромокаемые плащи и, посадив на маленький пароходик, дают возможность приблизится к самой пучине и коснуться края гудящего облака. С канадского берега живописно вырисовывается арочный мост через Ниагару. Василий Гурьевич нарвал букет полевых цветов и взял со дна речки на память два белых камешка.
Отправляясь в Америку, Павлов мечтал побывать у меннонитов. Со многими из них он переписывался, еще живя в России. Переехав из Буффало в Гильборо, он остановился у меннонитского проповедника Гармса. Этот брат переселился сюда из Таврической губернии. Хорошо зная нужды русских верующих, он регулярно посылал в Россию деньги для ссыльных.
Шесть исповеданий приютил маленький городок Гильборо. Меннонйты старые, меннониты новые, баптисты, лютеране, адвентисты и методисты имеют свои церкви.
Оказавшись на миссионерском празднике у старых менно-нитов, Василий Гурьевич был несколько разочарован. Духовное собрание проходило слишком однообразно и уныло, на баптистских праздниках намного больше живости и разнообразия. Меннонитское крещение в некоторых общинах тоже отличается от баптистского. Они погружают новообращенных в воду, наклоняя им голову вниз. Такую особенность священнодействия они объясняют ссылкой на слова Евангелия: "Он склонил голову". Подобную практику крещения применяет так называемая Крымская община. Ее основатели перебрались в Америку из Таврии. Василий Гурьевич отметил благочестивый образ их жизни, но из-за чрезмерной сектантской узости отдельные общины обречены на вымирание.
Меннониты трудолюбивы, как муравьи. Они с любовью обрабатывают землю, строят животноводческие фермы. Василий Гурьевич видел прекрасно ухоженные поля, дворовые хозяйства с безупречной чистотой и порядком. Меннониты, за редким исключением, по-братски относятся к баптистам. В меннонитских поселениях Василий Гурьевич чувствовал себя, как дома. Ему предлагали проповедовать, проводить занятия в воскресных школах, участвовать в пресвитерских совещаниях. Погостив у меннонитов, Павлов в начале июня отправился в Южную Дакоту. Ожидая поезда во время пересадки, он впервые наблюдал уличное собрание Армии Спасения. Впереди большой толпы шел молодой человек с барабаном. На плечах двух дам, одетых в простые синие платья, красовалась лента с надписью: "Армия Спасения". Замедлив шаги на углу улицы, они громко запели духовный гимн. Пение сопровождалось игрой на обыкновенной гармонике и ударами в бубен с бубенчиками.
— Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные! — выкрикнул молодой человек, вставая с колен. — Это слова нашего Спасителя! Он дает душам мир и избавление от греха!
— Мы счастливы, что уверовали в Господа! — свидетельствовали дамы. — Вкусите и познаете, как благ Господь!
Уличное служение продолжалось в течение часа. Затем под барабанный бой и пение группа организованно проследовала в палатку, где стояли стулья. Дама обходила каждого присутствующего с вопросом: "Спасен ли ты?" Если кто говорил, что знает Бога, она желала ему небесного благословения. Многие выходили вперед и свидетельствовали о личном духовном возрождении. Василий Гурьевич тоже кратко рассказал о своем обращении к Богу.
В Южной Дакоте Павлова встретил Август Либиг, немецкий баптистский проповедник, который в 1884 году рукоположил Василия Гурьевича на служение пресвитера Тифлисской общины. Либиг рассказал, как в Лодзи его арестовали и выслали за границу. В одном доме с ним живет дочь с ребенком, ее муж-миссионер умер на пути из Африки в Америку.
Василий Гурьевич непременно хотел посетить и город Кульм в Северной Дакоте, где обосновался брат Рейхерт, проживавший ранее в Тифлисе. Кульм оторван от железной дороги и Павлову пришлось добираться на извозчике. На каменистых степных просторах кое-где появлялись посевы пшеницы, но очень скудные, без наливных колосьев. Твердая земля, блеклая растительность, холодный климат — все это напоминало Оренбургские степи.
Рейхарта не застали, но в его доме Павлов познакомился с Нибуром, студентом баптистской семинарии из Рочестера, который проповедует в местной церкви во время летних каникул. По случаю приезда гостя братья решили устроить собрание. Люди быстро собрались в дом Божий по звону церковного колокола, но радостное торжество омрачило печальное известие. В соседней общине у одного брата умер одиннадцатилетний мальчик. Много детей в этой местности погибало ежедневно от дифтерита и Василия Гурьевича приглашали проповедовать на траурных богослужениях.
Вернувшись в Кульм, Павлов наконец-то встретился с Рейхартом, который был очень рад видеть представителя Тифлисской общины. Рейхарт сразу же повез Павлова в окрестные церкви, где Василий Гурьевич проповедовал и рассказывал о своей трудной судьбе.
Немало пришлось потрудиться Павлову и у переселенцев из Тульчи. Это были в основном немецкие баптисты, но в городе Горвей Павлов встретил и русских верующих. Алексей и Федор Николаевы после выезда из Тульчи жили вначале в Канаде, но там сильные морозы побивали пшеницу и они решили перебраться сюда. Беседуя и молясь с Василием Гурьевичем, они расспрашивали о своих родственниках в Тульче.
Брата Кривцова Павлов увидел в Чикагском отеле. Он принадлежал к секте скопцов и за это был сослан в Сибирь. Познакомившись с баптистами после ссылки, он принял евангельское учение и был крещен братом Василием Васильевичем Ивановым. Из-за частых преследований он выехал в Америку.
В Чикаго главная христианская достопримечательность — это Библейский институт Муди. Братья предоставили Василию Гурьевичу возможность осмотреть этот центр христианского образования. Когда Павлов прибыл в Филадельфию, брат Шульте показал ему Баптистское издательское общество. Громадное шестиэтажное здание включает в себя редакцию, типографию, склады и книжный магазин. Финансовую базу для этого учреждения заложил богатый баптист Крозер. Беседуя с секретарем общества, Павлов просил помощи об издании маленького духовного журнала на русском языке. Выехав из Филадельфии, Павлов на несколько дней сделал остановку в Нью-Йорке.
Посетив местные немецкие общины, он 10 июля сел на пароход, отправляющийся в Бремен.
На обратном пути погода была тихая и морская болезнь не мучила Василия Гурьевича. Изредка побаливала голова, но по мере приближения к Европе, самочувствие улучшалось. Среди палубных пассажиров было очень много славян — поляков и русских из Галиции. После долгого плавания, увидев маяк у английского берега, все пассажиры высыпали наверх и закричали: "Земля! Земля!"
Утром 28 июля бросили якорь в Бремергафоне. Из-за отлива пассажиров до берега возил малый пароход. В Бремен Василий Гурьевич приехал на поезде.
Встречи с братьями немецких городов были кратковременными и 7 августа Василий Гурьевич оказался среди своих домашних и друзей в Тульче.
Не успев как следует оправиться от заокеанского путешествия, Павлов осенью собрался навестить верующих в России.
Девятого октября вместе с женой они переправились через границу и прибыли в Одессу. Стоило Василию Гурьевичу добраться до Таврической губернии, как сразу почувствовалась старая затхлая атмосфера духовной несвободы. После утреннего богослужения в Астраханке верующие спрятали Василия Гурьевича в чулане, потому что уряднику уже кто-то настрочил донос о приезде небезызвестного Павлова.
До Ростова и Царицына доехали без приключений. На хуторе Тамбовка, недалеко от станции Котельниково братья упросили его остаться на неделю, предлагая вызвать Богданова из Владикавказа для свидания. Богданов приехал утром в воскресенье. На послеобеденное богослужение явился пристав и пригласил Богданова и Павлова проследовать в полицию. Прибывший через три часа полицмейстер вместе со своим помощником снял допрос с проповедников.