— Богохульство и дерзость обвиняемых я считаю вполне доказанным, — утверждал он. – Эксперты: священник Фетисов и профессор Клатин подтвердили это. Мы никак не можем потакать распространению между гражданами нашей Российской империи инородной веры. Религия есть признак и основа национальности. Позволительно ли русскому человеку признавать что-либо, кроме православия?
— Христианство многоцветно как радуга, — возражает прокурору адвокат. — Дух дышит где хочет, сказано в Писании. Евангелие объемлет все национальности.
Голоса защитников потонули в шуме негодующих выкриков.
На третий день суд вынес решение: обвинение Шальнева, Кравченко; Павлова в богохульстве и кощунстве неосновательно, но эти лица виновны в пропаганде своего вероучения. Суд определил им месячное заключение в крепость, а Филлипова оправдал полностью.
Осужденных почему-то сразу не взяли под стражу и Василий Гурьевич вернулся к своему служению.
Через неделю на воскресном молитвенном собрании присутствовало всего 50 человек. Многие не пришли из-за болезни, ведь молитвенный дом был закрыт властями. В тот же день к Павлову подошел дворник и сказал, что недавно заходил околоточный надзиратель и намекнул о снятии запрета на проведение богослужебных собраний. "Можешь снова свою вывеску прибивать", — так и сказал. — Она у меня недалече, Василий Гурьевич, в чулане припрятана. Ну как повесим обратно?
— Сам же помогал околоточному снимать, — улыбнулся Павлов. — Искупай теперь вину, ставь на прежнее место.
— Эх, кабы по своей воле было, — вздохнул дворник. — Страху напустил на меня, хоть и небольшой, а все же чин. Тащи мол, лестницу, а не то в участок… Приневолил…
Вскоре в Одесских газетах появилось официальное распоряжение градоначальника о возобновлении богослужений в баптистской общине. Это известие совпало с большим национальным торжеством. О нем Павлов сделал краткую запись в дневнике: "21 февраля. Сегодня два раза было богослужение по случаю 300-летия царствования дома Романовых. Утром брат Александров открыл собрание чтением псалма и молитвой, затем с полчаса рассказывал историю царствования династии Романовых. После него я говорил об обязанности молиться за правительство".
Василия Гурьевича хорошо знали в окрестностях Одессы. Павлов любил посещать самые глухие села и деревни. Там обычно жили одинокие и престарелые верующие. В середине февраля Павлов организовал групповую поездку в маленький город Нерубайск; откуда Павлов и молодые хористы несколько километров шли пешком для того, чтобы навестить больную старушку в селе Усово. Земная обитель безродной пожилой женщины размещалась внизу скалы. Эта душа несказанно рада, увидев в своем убогом жилище проповедника Евангелия и христианскую молодежь. Она долго со слезами молилась* благодаря Господа за радостное общение.
Необычные гости ожидали Павлова в Одессе, "Сегодня обедали у меня два бывших священника: Макаревский и тифлисский уроженец Брихничев, довольно известный в литературе своим резким оппозиционным направлением, который много пострадал и журнал которого постоянно закрывался. Его религиозная идея самобытна и определить ее трудно. Не отрицая Бога и Христа он старается к самосовершенствованию собственными силами. В сущности не дает должного места Христу, смотрит на Него как на пример для нашего подражания", — замечает Павлов в дневнике.
Несмотря на некоторые разногласия по богословским вопросам, Василий Гурьевич часто встречался с Брихничевым. Эта дружба оказала большую услугу русской истории и культуре. Иона Брихничев стал первым биографом Павлова. В 1914 году он издал в Одессе брошюру под названием: "Свидетели верные. В.Г. Павлов, его община и сотрудники".
По пути в Москву Василия Гурьевича навестил сын Павел с семьей. Свидание было кратким. Потрудившись несколько лет в Тифлисе регентом и проповедником, Павел направлялся в Москву для продолжения служения.
Распрощавшись с сыном, Василий Гурьевич торопится на районное совещание в село Добровеличковку. Местные братья доставили Павлова со станции на лошадях. Пресвитеры и проповедники, присланные от 13 общин, обсуждали внутрицерковные вопросы, составляли планы расширения миссионерской работы.
В течение месяца Павлов посетил несколько общин в Николаеве, Елисаветграде, Бендерах.
Шестнадцатого июня Одесская церковь устроила торжественное посвящение М.Д. Тимошенко на пресвитерское служение.
— Я напомню прощальные слова апостола Павла, сказанные им во время встречи с пресвитерами на острове Мелит, — открывая большую Библию, произнес Василий Гурьевич. — Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Мы призываем, дорогие братья и сестры, Божье благословение на нашего служителя Михаила Даниловича. Пусть Небесный Пастырь Иисус Христос прострет Свои пронзенные руки над головой брата…
Вместе с Павловым священнодействие совершали пресвитеры: Рыбалко, Костюков, Любань и Фильбрандт.
На следующий день Тимошенко вновь оказался виновником торжества. В центре зала одесную Михаила Даниловича стояла сестра Клавдия Родионовна Хомутинникова. Бракосочетание проводил Павлов.
— Берегитесь, возлюбленные, дабы не увлек вас сатана делами житейскими, — напутствовал новобрачных Василий Гурьевич. — Помните слова Спасителя: где сокровище ваше, там и сердце ваше будет…
К середине лета после братских совещаний у Павлова созрел план: отправиться на Дальний Восток для посещения тамошних общин.
Двадцать первого июля на прощальное богослужение пришли верующие из разных евангельских церквей Одессы. Русские и немецкие проповедники в молитвах и речах поддержали решение Павлова.
Вечером Василий Гурьевич шел на вокзал, окруженный плотным кольцом верующих.
На душе было грустно и легко. Разлука с друзьями печалит, а вера успокаивает, Василий Гурьевич чувствовал себя в руках Божьих. Долго-долго, когда Одесса уже осталась позади, в сердце звенел гимн: "Бог с тобой, доколе свидимся", напеваемый родными голосами.