«Серые крысы» — воспитанные парни из среднего сословия, начитанные доктора политнаук — в беседах с журналистами рассуждали об олигархах, революции и Мао.
Терри пришлось как-то ехать с ними в гастрольный тур, и ему понравились эти ребята. Но в долбящем и рвущем брутализме их музыки было нечто, что как магнит притягивало тех, кого Ян Дюри называл внезаконниками из муниципальных квартир. Не таких, как Терри, — он-то знал, что никогда не станет таким крутым. Настоящих бандитов. Настоящих раздолбаев, уличных парней.
Джуниора и других Дэгенхэмских Псов можно было встретить на выступлениях «Серых крыс». Они толкались под сценой, с разбега врезаясь друг в друга, — ужесточенная версия танца Браньяка. Такого на концертах раньше не наблюдалось. Они дрались друг с другом, дрались со всеми вокруг и выли на луну, с кусками запекшейся крови на теле. Им было нечего терять. Их не заботила риторика новой музыки, пространные теории о подростковой скуке или футболки от Вивьен Вествуд. Они приходили, чтобы пошуметь, побуйствовать, дать себе волю. Приходили ради забавы и, если их забирало, превращали шоу в настоящую свалку.
Терри не стал даже смотреть в их сторону. Эти типы его пугали. Если бы они что-то сказали о Мисти, тогда согласно кодексу чести ему бы пришлось полезть на рожон, а значит, получить хорошую взбучку — ведь в стычке с Псами шансов у него не было. Но они промолчали, и он испытал громадное облегчение.
— Не обращай внимания, — посоветовала Мисти.
— Думаешь, я их боюсь? — спросил Терри полушепотом. У двери их ждал Рэй. Весь его вид выражал беспокойство.
— Мне нужен твой диктофон. Мой накрылся. — Волосы упали ему на лицо. — Есть диктофон? И батарейки. И пленка.
— Зачем?
— Да потому что я собираюсь взять интервью у Леннона.
— Он в машине, — Мисти достала ключи и протянула их Терри.
Терри задумчиво посмотрел на связку.
— И зачем тебе говорить с Ленноном? Через семь лет наступит тысяча девятьсот восемьдесят четвертый. Думаешь, кто-нибудь вспомнит о «Битлз» в восемьдесят четвертом?
Очередь начала потихоньку просачиваться в клуб. Потекший макияж, разгоряченные тела. Рэй вздохнул.
— Можно, я просто возьму диктофон, и все?
— Зайди с нами, — Терри сунул ключи в карман пиджака. — Выпей пивка. А потом сходим за диктофоном. Знаешь, кто здесь сегодня? Знаешь, с кем я тебя познакомлю? С Дэгом Вудом!
Рэя это явно не впечатлило.
— Зачем мне знакомиться с Дэгом Вудом?
— Дэг же был в Вудстоке! — Терри обиженно нахмурился.
— Да, его тогда прогнали со сцены, — с усмешкой заметил Рэй. Хотя ему и не терпелось отправиться на поиски звезды, он был не прочь отсрочить это дело. Ведь даже если ему и удастся найти Леннона, как с ним заговорить?
— Ладно, по пиву. — Рэй кивнул и не мог не улыбнуться, увидев обрадованное лицо Терри.
Троица вошла в помещение, миновала вышибалу, забрызганный пивом вестибюль и ступила в темноту. Сначала музыка оглушающе пульсировала в барабанных перепонках, а затем неразборчивый грохот постепенно трансформировался в различимую мелодию — на сцене внизу Билли Блитцен исполнял одну из своих коронных композиций — «Ширнемся все вместе».
При звуке вибрирующих инструментальных партий, родоначальником которых был еще сам Эдди Кочран, у Терри напряглась челюсть и затуманились глаза. То, что он испытывал, было сродни ощущению, которое появляется, когда сходишь по трапу самолета в какой-нибудь экзотической стране, когда оглушает другой мир, непривычный шум, жара, запахи потных тел, «Ред страйпа» и марихуаны и внезапно перехватывает дыхание. А на сцене играл Билли Блитцен.
Пять лет назад Билли выступал с группой, которая очень нравилась Терри, — «Лост бойз». Эти парни из Нью-Йорка пели о наркоте и девочках в душевых кабинках — вся эта манхэттенская чушь с дерзким привкусом семидесятых, — и щеголяли в ботинках на платформе. А теперь Билли стал Терри другом, может, даже лучшим другом за пределами «Газеты». Билли был одним из тех американцев, которые выросли в нью-йоркских клубах «СиБиДжиБи», «Макс Канзас-Сити» и «Боттом-лайн» и стекались в Лондон в поисках кайфа. Оторвемся как следует, радостно подумал Терри. Все вместе — Дэг, Мисти, Рэй и Билли. Вечер обещал быть просто отпадным. Проколотые и разукрашенные физиономии таращились из темноты. Лица высвечивались на мгновение и снова исчезали во мраке зала. Браньяк смеялся как безумец, в каждой руке — по банке «Ред страйп», из которых он отпивал по очереди. Затем появилась знаменитость местного масштаба — Грейс Фери, очень влиятельная фигура. Рыжие волосы, черные лосины, плотно обтягивающий корсет и клетчатый мини-килт, который бы едва прикрывал трусики, если бы таковые у нее имелись. Терри ощущал теплое дыхание Мисти на своей коже и старался не смотреть туда, где у Грейс кончалась юбка и начинались ноги. Да, и Грейс тоже могла бы к ним присоединиться!