- Мне цыганка перед поездкой нагадала, - королевский интерес. Это что мастер на меня обратит внимание? Или Сарычев и на наш семинар заглянет?
- Казённый дом нам точно выпал, - оглядел заплёванные стены номера Бабин, - дорога у многих тоже была долгая. Бубновый интерес здесь у кого-то да наметится. А вот на благополучие не надейтесь.
- Может, погадаем по книжке? У меня есть Герыч! - тряс только что полученной в подарок книжкой Погодин, - последняя книга нашего руководителя.
- Ваш Герыч не был ещё пойман за руку, когда Шурочку обсуждали? - хрюкнул Людочка.
- За глаза может, и был пойман, - гордо выпятилась Алтуфьева, - но вообще-то обсуждение мне назначили на пятницу. Там и посмотрим, чего стоит этот ваш Маркизушка де Герыч.
- Герыч у них, тоже мне, - недовольно пробубнил Бессмертный, - Гудалов-то знает, как пронести сюда дурь, но я ему запретил, верно старым становлюсь, чтоб рисковать.
- Ты думаешь, мы здесь прям для всех неприкаянные авторитеты? - медленно потягивал коньяк из фляжки Самолётов, - Кто захочет, пронесёт и без твоего высочайшего благословения.
- Эх, помнишь нашу старую базу в Подмосковье, где мы собирались семь первых лет? - мечтательно прогудел Стуков, - Бар, которому конца краю не видно. Сидишь, пока под стол не свалишься, и камрады тебя в номер не унесут, разумеется, чужой к блондиночке-поэточке начинающей. В номерах обклеены чеками обои. Сколько стоит позвать проститутку, сколько - подать вина. И цена семечек, в дорогом отеле обязательно всё должно быть залузгано семечками.
- Я подозревал, что когда-нибудь кому-то понравится наше место, - Гришка оглядел тесный номер, их сегодняшнее прибежище, грустно улыбнулся, - а обклеить всё и здесь можно, да только мы этого точно уже делать не будем, а новеньким просто это неинтересно. Я был в Называе, там и отношение к слову у камрадов какое-то быстрое, произнёс и забыл. Практической пользы от нас не видно, туда бы сварщика, токаря да пару-другую врачей подогнать, глядишь, оттуда и не уезжали бы.
- У новеньких свои любимые места, - поглядел в окно Бессмертный, - Кули-гули уже цикл поди накатал о нашем отеле.
- Да как-то само идёт, - смутился Мишка Кульбако, -
А в гостинице Любас
Меня бросил полюбас!
- Так себе, конечно, рифма, но пойдёт, - махнул рукой Бессмертный, - продолжай, в воскресенье зачтёшь что получится.
- Ты смотрел вчера вечером передачу про нас? - показался из-под панциря кровати Каракоз, - Оперативненько сняли. Тебя - крупным планом.
- У меня экран телека в том углу прожжён сигаретой, - отмахнулся Стуков, - потому увидел вместо себя косматого, прокуренного медведя.
- Разницы особой не вижу, - закурил косячок Самолётов, оглядел тяжёлого косолапого друга, - на тебя надо с рогатиной ходить. Может, тогда уступишь дорогу молодым. После нас всё станет чинно, экраны - в полном порядке, семинаристы вечерами будут погружены исключительно в себя. Даже ржавые пятна от сигарет сами разгладятся и пропадут.
- Ой, а я на видосе есть? - Аскарбиночка напряжённо искала ролик в интернете, верно хотела послать ревнивому мужу.
- Я не видел, - буркнул Каракоз.
- Глаз-то нету. Вместо них по смартфону, по экрану, на которых сплетни кружатся вместо зрачков, - Шустов вытянул старый телефончик, поглядел на него с любовью. - Не ролики ищите, на себя смотрите, пока ещё есть на что!
- Ой, слепая! - сокрушалась Ариша Февралитина, - Из-за удалёнки глаза сели совсем.
- Да, укатились шары, - повращал глазами Харлампий, - даже я всех здесь не различаю. Солнечный зайчик незрячего глаза, Летов, ты так поёшь? Тварьковский? Бабин? Кто тут вообще есть?
- Перед экзаменом я говорю на консультации, чтоб не списывали, а моя школота видит очки, значит, одно в голове - слепошарый. А очки-то - плюсовка, по-моему, ноль пять, здесь вот я и без них обхожусь, - хитровато подмигнул Тварьковский, - а они не верят, и обязательно кто-нибудь палится, эх, жаль не девчонки, с ними можно было бы полюбовно всё решить.
- Сегодня одно пишет, завтра противоположное, - говорил о нём Сторису Шустов, - следит, куда ветер дует, какие темы кружатся в воздухе, за какой текст могут премию дать. Кстати, зрение у него тоже упало: уже плюс три, как минимум. Не верь орлу, ведь он подслеповатый рябчик.
- Он оборотень! - воскликнул Мика, - у себя в школе такой правильный и покорный, а тут...
- Да, взяли его в оборот, - вздохнул Харлампий, верно когда-то они и с Тварью были товарищи, - обернули золотинкой, как и нас всех. Поэт Тварьковский превратился в Проект Тварьковский. Иногда кажется, что и на меня бунтующего смотрят и похохатывают чиновники, ну те, кто ещё не разучился, у кого смех совсем к позвоночнику не прирос.
- Это как оборотная сторона медали, - отозвался Сторис, - вроде красиво, но ведь та часть, что ближе к сердцу, пылью покрыта.
- Чем это вам не нравится поэт Тварьковский, и почему он оборотный лирик? - лилипут из его семинара тоже прятался под кроватью, благо ему не требовалось много места, - Он ведь не Твардовский и даже не Тарковский, а именно Тварьковский - самобытный русский поэт.
- Насмотрелись мы на самобытных, - буркнул Шустов, - мне не нравится его отношение, он относится ко всем тут, будто он Всея Руси! А к стихам надо легко, небрежно относиться. Это случайный промысел. Сегодня ты полетел, крылышки распустил, а завтра уже лежишь тяжёлым кулем, ругая жёнушку, что не купила крылышек по акции.
- Кушать очень хочется, - виноватая улыбка появилась на скуластеньком лице Карасука, верно он услышал окончание шустовской фразы про крылышки, - очень-очень хочется.
- Да, у них голодный регион, - объяснил Мишка Каракоз, - потому этот монголоид и смотрит на Любас, как на рог изобилия. В воскресенье ещё вцепится в свою кровать и уезжать не захочет. Эй, Карра-ссучёныш, узелок-то собрал уже со жратвой? По любому ведь хомячишь.