4.
Цинковый гроб из Афгана не влезал в хрущёвку, вокруг этого строил сюжет рассказа Мясо. Юмор был каким-то затасканным, герои заговаривались и проговаривались, не умели удержать собственную речь. Автор забывался, и сквозь смех проступало недовольство собственной жизнью в съёмной комнате, становилось понятнее, почему в первый же вечер здесь Мясников решился на бунт.
Рассказ читался опять в автобусе под недовольное сонное бормотание. Куда нас везут? И ещё потом: зачем нас собрали? Не знал даже Бессмертный, он бурчал и просил не мешать спать.
Нас везут смотреть кино. Мы приедем, и начнётся фильм. А играет главную роль, вы не поверите, Джейсон Вилл!
И потом долго шёпотом Вилл Вилл! И пока они ехали, в мозгу шебуршилось это незнакомое имя, назревало, чтобы заставить его забыть собственное.
- Да в кукольный, - Чеченко - "мудрый чечен", который был помощником Боцмана и вроде как отвечал за их дисциплину, очнулся и смачно зевнул, видно сам плохо спал эту ночь, - у них ведь представления утром.
- Всё и не пошло по плану, когда у нас в программке куклы? - тыкал пальцем в распорядок дня Шустов, - может, у меня на то время стрелка с камрадами назначена. А семинары я пропустить не могу, меня сегодня обсуждают.
- Лучше кукольный театр, чем ёперный, - рассудительно проговорил Самолётов, - марионеток поглядим, тебе полезно будет.
Потом скользкий шепоток: это из-за Сарычева семинары сдвинули! Сарычев не может рано утром приехать, потому обсуждения перенесли на послеобед. Сторис не отзывался, ему было всё равно, куда ехать, главное, чтоб парня из Афгана наконец-то похоронили и рассказ закончился.
- Вы приехали слишком рано, - молодая накрашенная директриса встречала их в вестибюле. (Разочарованный вздох невыспавшихся литгузюков). Но можете пока посетить музей нашего театра, там хранится наша самая первая кукла. Внизу - гардероб, пожалуйста, проходите.
- Буфет, конечно, ещё не работает, - вздохнул Сухарь, протирая красные опухшие глаза, - да и всё равно, театр детский, нету тут ни хрена.
- Театр-то не только кукол, но и маски, и актёра, - напомнил Стуков, - а актёры поддают-то побольше тебя!
- Маска, я тебя знаю! - Ариша, Аскарбина и другие девчонки уже вовсю фоткались с масками, то целуясь с ними, то примеряя их на себя, хоть это и было строго запрещено. Сторис не знал ни одной маски, потому он не стал целоваться с ними, а сразу прошёл прямо по коридору в музей.
Посреди комнаты стоял огромный стол, на нём кипела жизнь. Дворик, в котором двигались одетые в национальные костюмы жители, был зелен, чист и светел. Его обитателям не было никакого дела до гениальных писателей современности, они занимались своим привычным делом.
- Это куклы начала века. Механическая установка работает с тысяча девятьсот первого года.
Почти все вытащили телефоны. Смотри, дрова колет! А эти, гляди, с пилой! К нему подошёл напарник! Гляди, дрова пилят! А этот-этот чего? Да пыль выбивает, смотри и не видно его из-за пыли! Кузнец! Кузя бьёт огромным молотом, трясётся земля вокруг! А эти цалуются, негодники! Все работают, а они!
- Сторис, - он бы не отозвался, даже не повернул головы, но это был её голос, - у всех у нас сегодня будет похожая история.
- У меня нет, - волосы Юльки были растрёпаны, верно, тоже не выспалась ночь, хотелось провести по ним ладонью, да так и пропасть в порыжелых прядях, - не хочу, чтоб ты меня с кем-то спутала.
- С кем-то из этих? - Бормотина подошла к столу, передние зубы её чуть выпирали, - наверное, это грустно, узнать, что ты не стоишь даже лайка в этом сошедшем с ума мире.
- Куклы делают нам рейтинги, - надо было её обнять, но видно его механическая установка была сломана, - целуются, поганцы, и горя им мало. Как назовём того дядьку, который подглядывает? Сват Наум.
- Мне нравится, - поглядела Юлька, глаза её потеплели, напряжённость схлынула, - ты можешь меня сфоткать? Так, чтоб влюблённые попали. Со старой куклой не надо, у неё волосы выпадают.
- Тебя вчера снова не было, - сделав несколько кадров на её телефон, он "для страховки" сфоткал её пару раз на свой и для себя.
- Где не было? Ты сам уже не помнишь, в чьи номера забиваешься, - Бормотина поглядела на спрятавшегося в кустах мужичка, который лишь хитро глазел оттуда, но принимать участия в работе не хотел, - на нашем этаже в соседнем номере шабашники собирались. Кто-то переводит, кто-то новый сценарий готовит, кто-то над бизнес-планом пыхтит, чтоб его уже сегодня Сарычеву на блюдечке подать. Тебе бы там было неинтересно.
- А что мне интересно? - у неё глаза тоже с лёгкой рыжинкой, в них прячется грусть, сухая, как опавшие листья. Осознание, что она тоже не так, не с теми проводит здесь вечера.
- Нас зовут в зал, - литгудзюки топтались у выхода из музея, никто не хотел прощаться с куклами, которые их так завели. Но ещё одно мгновение, и работяги стали двигаться всё медленнее, а потом и вовсе замерли. "Хорошо бы так стоять и целоваться с начала века", - подумал он, но время шло, и Юлька глядела на него насмешливо, а он грелся искорками от её глаз.
Однако второй звонок заставил зашевелиться последних из могикан, казалось, даже сват Наум повернулся в сторону зрительного зала. Он никуда не спешил, знал, что лучшие места всё равно уже заняты. Жующий яблоко Людочка хвалился тем, что уже успел понравиться здешнему руководству, на него положили глаз, расспрашивали о молодой литературе, просили прочитать что-то своё.
- Я подарил директрисе тетрадь по развитию речи, мне сказали заглянуть в антракте.
- Ага, а там внутри - голые бабы, - усмехнулся Стуков, - да в середине страницы слиплись!
- Обижаешь, - причмокнул Людочка, - у меня есть пара-тройка тетрадок на экстренный случай. С голыми мужиками!