Приказ эхом отдается в моих ушах, несмотря на то, что был сказан тихим, уравновешенным тоном.
Руки матери запутываются в моих волосах, и я подаюсь навстречу этому прикосновению в поисках утешения. Но это не успокаивает меня. Бездушными пальцами она обхватает мой череп и толкает вперед. Нож теперь всего лишь в дюйме от моего лица. Всё, что я должен сделать, — потянуться и взять его, и всё это прекратится. Я смогу закрыть глаза и притвориться, что это никогда не происходило. Я могу подняться по лестнице в отведенное мне крыло нашего дома и заползти в свою кровать. Это всё может быть просто сном.
Все моё тело замирает, когда я дотягиваюсь до оружия. Моя рука прекращает дрожать, и я обхватываю ручку, согретая кожей кость ощущается инородной в моей хватке.
Улыбка расцветает на красивом лице моего отца, когда кончики моих пальцев сжимаются, а руки моей матери ослабляют хватку в моих волосах.
— Хороший мальчик, Генри, — воркует она. — Теперь погрузи его прямо ей в горло. Не бойся, дитя. Это так же просто, как резать жаркое от нашего повара в обед.
Я поворачиваю голову и смотрю на свою мать. Изящные черты её лица безмятежны, ни грамма злого умысла, психоза или зла не окрашивает её лицо. То, что она просит меня сделать, — нормально для неё. Желание, чтобы я прирезал маленькую девочку, ничего не значит для неё. Нет, так неправильно — это доказывает мою значимость для неё, для фамилии Реншоу.
Я позволяю своим глазам ещё раз осмотреть её лицо в поиске любого признака неправильности, мой юный разум нуждается в комфорте одобрения взрослого.
«Это всё — просто игра, просто сон. Мать и отец говорят, что всё в порядке, что всё правильно — то, что они хотят, чтобы я для них сделал».
Я поворачиваюсь и ещё раз смотрю на своего отца, нуждаясь в его одобрении, чтобы отогнать холод, проникающий мне в грудь, и я вижу то же, что увидел на лице моей матери, — гордость, принятие и намек на волнение. Почему он взволнован? Из-за того, что я почту семейное имя?
Вселяющий одобрение кивок его головы в сторону девочки заставляет меня сделать шаг вперёд на твёрдых и устойчивых ногах.
«Погрузить нож её в горло».
Она будет из-за этого сильно истекать кровью?
Эта девочка умрёт?
Останавливаю взгляд на её шее, покрытой синяками. На белой коже черные и фиолетовые пятна. Я следую за отпечатками на её коже до подбородка к ткани, закрывающей её рот. Я быстро осматриваю её веснушчатый нос и останавливаюсь на наполненных страхом карих глазах.
Рука теряет твердость и начинает зеркально повторять лёгкую дрожь её тела. Рука, держащая нож, дрожит, в то время как девочка начинает рыдать. Каждое моргание её испуганных глаз приносит новые слёзы. Почему я должен причинить ей боль? Что она сделала? Я хочу спросить, сделала ли она что-нибудь плохое. Это какое-то наказание, однако я точно знаю, что я не был непослушен, и всё же это выглядит и как моё наказание.
— Сделай это, сын, — требует мой отец. В его голосе теперь улавливается намёк на предвкушение.
— Генри, — успокаивает меня моя мать, — делай так, как велит тебе отец, — небольшая заминка в её дыхании — единственная подсказка изменения воздуха вокруг нас.
Я поднимаю руку. Лезвие направлено непосредственно в цель. Я двигаюсь вперед, и моё тело достаточно близко, чтобы ощутить колебания стола, которому передается дрожь девочки. Моя рука поднимается всё выше и выше. Зубчатое лезвие побуждает меня погрузить его в её подвергнутую издевательствам плоть.
Мои глаза ещё раз находят её, и она моргает, медленно закрывая свои веки. Когда они снова открываются через несколько секунд — дрожь уходит, и она замирает. Зловоние страха рассеивается, как будто свежий ветер пронёсся через комнату и забрал с собой вонь ужаса.
Её голова едва заметно кивает.
— Сделай это. Всё в порядке, — слышу её шепот в своей голове.
— Нет. Я не хочу, — шепчу я в ответ.
Я стремительно опускаю руку, мои глаза встречаются с глазами девочки, и в последний момент я бросаю нож в дальний угол комнаты. Он подскакивает с металлическим лязгом по гладкому бетонному полу, и глаза девочки устремляются в угол, прежде чем она закрывает их, как мне кажется, с едва заметной улыбкой.