В течение минуты он боролся со своей слабостью и, в итоге, смог встать. Парень стоял, облокотившись о кресло, и тяжело дышал.
– Надо… надо! – у него не было сил кричать, поэтому это всё было больше похоже на шептание.
С балкона было слышно хлопанье незакрытого окна, которое билось от ветра. Парень уже не обращал даже на это внимание.
Парень кое-как дошёл до конца комнаты, придерживаясь за стену, потом на кухню, подошёл к холодильнику. Оттуда очень сильно несло резким тухлым запахом. Парень открыл холодильник, рассеянным взглядом быстро осмотрел, и закрыл его. Он встал рядом, опёршись о столешницу, и перевёл дыхание.
– Совсем один… – горько проговорил он и попытался ударить кулаком о столешницу, но получилось лишь слегка хлопнуть.
Затем парень выдохнул, взял табуретку с кухни и медленно пошёл в комнату. Он подошёл к середине комнаты, даже не осматриваясь, поставил табуретку и упёрся на неё. Простояв так несколько минут, он собрался и залез наверх, схватившись за верёвку. У него не было ни ожиданий, ни сожалений. Ему хотелось одного, и он упорно откладывал это до самого конца – теперь было некуда тянуть, иначе ему просто не хватит сил встать в следующий раз.
Парень просунул голову в заранее сделанную петлю, выдохнул, вдохнул, затем ещё раз выдохнул, и толкнул табуретку. От резкого натяжения и веса чуть задрожал навесной потолок, крюк, казалось, чуть провис, но выдержал. Его тело ещё вяло сопротивлялось – насколько позволяли силы – но через минуту всё было кончено.
За окном багровело закатное небо, с кухни доносились хлопки окна, но больше некому было это воспринимать. Сигналы остались без приёмника, и об их существовании вряд ли теперь можно было утверждать.