Сервий, что удивительно, уже был на месте – то ли он так и ночевал в кабинете, то ли были какие-то неотложные дела, которые заставили его прийти так рано. Когда Казимир распахнул дверь в его по-спартански обставленный кабинет, простодушное лицо Сервия озарила широкая улыбка. Казимиру этот человек всегда нравился: было в нем что-то добродушное и располагающее к себе.
– Я вернулся, – Казимир широко развел руками.
Сервий продолжал улыбаться.
– Ну и что у нас новенького? – Казимир уселся и закинул ноги в сапогах на стол.
Сервия это нисколько не смутило, но по его помрачневшему лицу Казимир понял, что дело плохо.
– Что? – спросил он.
Сервий тяжело вздохнул.
– Дела идут не очень хорошо, – сказал он с ярко-выраженным акцентом прибрежных провинций.
– Ну? – Казимир уже начал злиться. – Говори!
Сервий снова вздохнул.
– Император отдал печать Меча Канцлеру Эльте.
На мгновенье Казимир потерял дар речи. Печать Меча Канцлеру??? Да быть того не может! В отсутствии Казимира эта печать должна была находиться у Императора, но было немыслимо даже представить, чтобы Лазарь мог отдать его печать этому никчемному рахитику. Да и где это видано, чтобы у одного человека была и Имперская печать, и печать Меча! Не слишком ли много власти в одни руки?
– На кой черт Эльте печать Меча? – спросил Казимир.
В том, что это была не инициатива Императора, Казимир не сомневался.
– Он повел войска на Север, чтобы искоренить там религию вольтов.
Казимиру это показалось еще более невероятным. Канцлер повел войска на Север? Сама мысль о том, что Эльте возглавляет какую-то военную операцию, могла вызвать только смех.
– Вы же не знаете, – спохватился Сервий, – Огненный бог появился на праздновании в его честь и повелел уничтожить на Севере религию вольтов. Император отправил Канцлера на Север, чтобы исполнить волю Багала.
Ладно, не так уж все и плохо. Скоро у Казимира будет печать Императора, и о печати Меча не нужно будет беспокоиться.
– То есть, Эльте здесь нет? – уточнил Казимир.
– Нет, он уехал больше месяца назад, и вряд ли скоро вернется.
Вот и прекрасно. Нет Эльте – нет массы проблем, которые могут из-за него возникнуть.
– Где Император?
– Он назначил на утро смотр дворцовой стражи, а до этого решил поупражняться в оружейной.
Вот и объяснение тому, что Сервий в столь ранний час оказался на рабочем месте.
– Ладно, – Казимир усмехнулся, – пойду проведаю своего дорогого дядюшку. Узнаю, все ли в порядке у него со здоровьем.
Улыбка Казимира получилась слишком желчной, и, уходя, он поймал на себе недоуменный взгляд Сервия.
Казимир поднялся на несколько этажей – именно там располагалась оружейная, которую Лазарь сделал своим личным тренировочным залом. Казимиру не раз приходилось наблюдать, как Император упражняется с мечом – своим излюбленным оружием, и каждый раз его умение вызывало у Казимира черную зависть. Выстроившиеся в коридоре лакеи и караульные недвусмысленно указывали на то, что Император сегодня не в самом лучшем настроении и донимает прислугу нелепыми просьбами.
– Казимир! Рад, что ты вернулся! – мощный удар по плечу заставил Хранителя Меча Запада пошатнуться.
Он резко обернулся и увидел за спиной невысокого лысого человека в красной мантии жреца, которая с трудом скрывала его огромный живот. Жрец даже не попытался поклониться и нагло продолжал смотреть на Казимира. Тот поморщился. Этого еще не хватало.
– Привет, Формоз. Не рановато ли для тебя?
На лице главного жреца бога Огня Формоза заиграла елейная улыбка.
– Ваше благородие, со дня великого празднества бога Огня, когда он высочайшей милостью явил себя своим слугам, я ежеутренне призван докладывать Императору о явлениях, которые за минувший день произошли в пирамиде Багала.
– И что-нибудь произошло? – Казимир скептически посмотрел на жреца.
– Нет, – Формоз сокрушенно покачал головой. – Более божество не снисходило до нас. Но мои утренние доклады пока никто не отменял.
– Угу, – Казимир кисло улыбнулся.
Вот угораздило же встретить его с утра пораньше… Хуже мог быть только Эльте, который, наверняка, шатался бы здесь, как только учуял запах Казимира. Формоз был главным жрецом Багала, но Казимир готов был поклясться, что он не знает наизусть ни одной молитвы Огненному богу. Главной задачей этого старого проходимца было целыми днями ошиваться во дворце и собирать всевозможные сплетни. И все бы ничего, да только у Формоза был один большой недостаток: он то ли не хотел определяться, на чьей стороне играет, то ли не считал нужным этого делать. Каждый разговор с Формозом был похож на лотерею: то ли он сейчас что-то расскажет тебе, то ли побежит пересказывать твой разговор кому-то другому. Самое странное, что несмотря на свою явно запятнанную репутацию, жрец продолжал держаться на плаву и не канул в небытие даже после того уникального случая, когда Эльте и Казимир объединили свои усилия, чтобы от него избавиться – по некоей непонятной причине Император благоволил этому самоотверженному доносчику и никак не желал с ним расставаться.
– Я бы хотел поговорить с Императором наедине, – процедил сквозь зубы Казимир, когда они подошли к дверям оружейной.
Формоз важно покивал головой, отчего его второй подбородок заколыхался, и глубокомысленно изрек:
– Великий Лазарус решит сам.
Казимиру захотелось пробить ему череп. Лакей постучал в дверь, не получил ответа, заглянул внутрь и коротко объявил:
– Хранитель Меча Казимир и Верховный жрец Формоз.
Ответа снова не последовало, лакей пожал плечами и посмотрел сначала на Казимира, а потом на Формоза. Тем предстояло решить на свой страх и риск, стоит заходить или нет. Формоз тяжело вздохнул. Да к черту! – подумал Казимир и решительно распахнул дверь.
Они вошли в высокий зал, стены которого были увешаны оружием: мечи, секиры, палицы, молоты и даже несколько кривых южных сабель. Вдоль всего зала были выставлены козлы со свиными тушами. Лазарь стоял у небольшого стола в углу и задумчиво смотрел на длинный ряд мертвых свиных рыл. Император взмахнул мечом, пробуя его баланс, и конец острия лязгнул по каменному полу.
– Новая забава Императора? – осторожно спросил Формоз.
Лазарь перекинул меч в левую руку и сделал шаг вперед, первая свиная голова с хлюпаньем упала на пол. За ней вторая, третья, четвертая. Казимир и Формоз переглянулись. Лица Императора они не видели, но ничего хорошего такое приветствие не сулило. Пятая голова упала на пол, Лазарь отшвырнул ее ногой. Тут Казимир заметил, что Формоз внимательно разглядывает какое-то письмо, лежащее на столе, жрец щурился и отчаянно вытягивал шею. Казимир наклонился, чтобы прочитать, но тут жрец тяжело плюхнулся на стул, закрывая ему обзор. Скотина…
– Мне жаль, Император, – загробным голосом произнес Формоз и вытер носовым платком пот со лба. – Это известие воистину достойно скорби.
Казимир попытался заглянуть Формозу через плечо, но тот вдруг откинулся назад и начал обмахивать лицо все тем же платком с такой энергией, как будто бы только что пробежал марафон. Дважды скотина. Свиные головы продолжали падать на пол, крови почти не было – туши были заранее выпотрошены.
– Не рановато ли скорбишь, Формоз?
Ряд закончился, Лазарь не спеша вернулся обратно, перекинул меч в правую руку и пошел по противоположному ряду. Здесь он почти не останавливался, только мелькал в воздухе меч.
– Не просветишь меня? – сквозь зубы спросил Казимир.
Формоз быстро посмотрел на Лазаря, тот был уже достаточно близко, чтобы слышать их разговор.
– Канцлер Эльте пропал на Севере. Он вошел в какую-то замурованную пещеру, и вот уже несколько дней от него нет вестей.
– Ха! – Казимир не смог сдержать своих эмоций, его возглас улетел к сводам зала и отразился от них эхом.
Император остановился, он крутанул меч и воткнул его в свиную тушу.
– Вернулся мой Хранитель Меча, – Лазарь повернулся, и Казимир наконец-то увидел его лицо.
Лицо Императора налилось кровью, зеленые глаза горели так, что казались нарисованными на его лице яркой краской. Лазарь вдруг бросил Казимиру меч. Тот с трудом поднял его и пошатнулся – чтобы сохранить равновесие ему пришлось сделать несколько шагов.