И наконец-то он проснулся.
Лазарь резко сел, потом вытянул худую руку и схватил за горло склонившегося к нему Формоза. Жрец захрипел, вцепился в руку Императора и … с неожиданной легкостью отбросил ее. Лазарь упал обратно в саркофаг. Зеленые глаза горели безумной яростью.
– Он слишком слаб, – сказал Мадог.
Глаза Императора метнулись к его лицу и превратились в две яростно горящие узкие щели.
– А ты что здесь делаешь? – прохрипел Лазарь.
– Поздравь нас, Формоз, кажется, твой Император в своем уме, – Мадог присел на край могилы. – Добро пожаловать обратно, Лазарь. Тебя ждет прекрасный новый мир…
Лазарь не мог ходить. Формоз и Мадог завернули его в плащ и поволокли из склепа как пьяного. Все это время Император молчал, только спросил один раз:
– Сколько меня не было?
– Вас не было четыре месяца и три дня, Ваше величество, – тихо ответил Формоз.
Больше Лазарь не проронил ни слова. Они протащили его по той же грязной тропинке обратно к трактиру. Там Формоз снял комнату, и они занесли Лазаря внутрь через черный ход. Наверх заказали ужин. Император сначала безразлично посмотрел на жареную перепелку, а потом начал есть. Ел он медленно, руки дрожали и почти его не слушались. Наконец, он раздраженно отбросил вилку и уставился на Мадога. Свергнутый лорд Востока уже успел расправиться со своей частью птицы и теперь потягивал вино из кубка. Он налил вина в другой кубок и протянул его Лазарю. Тот с трудом сделал несколько глотков, и вино потекло по подбородку, капая на рубашку и висящий на груди северный медальон с рубином. Лазарь провел рукой по голове, и в ладони остался клок ярко-рыжих волос. Император раздраженно стряхнул волосы с ладони. Формоз все это время сидел на стуле в углу.
– Я скучал, – заметил Мадог.
– Я вижу, – ответил Лазарь, его голос был скрипучим и хриплым, – никогда не думал, что ты в меня так влюблен, что потащишься со своего Востока на мой Запад, чтобы вернуть меня с того света.
Мадог криво улыбнулся.
– Восток больше не мой, а Запад – не твой. Мы с тобой два свергнутых правителя, которые пьют отвратительное вино на грязном постоялом дворе в обществе толстого жреца.
– Казимир… – выдохнул Лазарь.
– Да, Казимир теперь регент при Императоре Сигизмунде II.
– Родор? – Лазарь закашлялся.
– Да. Лорд Родор. Спаситель Востока от безумного лорда Мадога. Войдет в историю как Родор Освободитель или Святой Родор.
Лазарь кивнул. Он перевел взгляд на Формоза.
– Рассказывай.
Формоз только этого и ждал. Он вдруг почувствовал невероятное облегчение от того, что появился кто-то, кто сможет разобраться в этом клубке событий, а главное, взять на себя ответственность за принятие всех решений. Он рассказал все: про договор Казимира с ноб, про то, как шпионил все это время для Мадога, про Канцлера, которого отправил поддельным письмом на Восток, про медальон из гробницы конунга, про руны, которые очень странным образом походили на южные, хотя были на этом самом северном медальоне, потом про переворот в Целле, про Красных отшельников, которых Казимир убил, про его указы, направленные против жрецов Багала, и, наконец, про то, как к нему пришел лорд Мадог и рассказал про видение Канцлера Эльте на острове Мор. Лазарь его не перебивал, только время от времени делал несколько глотков вина, его лицо уже начинало приобретать нормальный цвет, хотя он все еще был неестественно бледен. Когда Формоз закончил, наступила тишина. Руки Императора уже перестали дрожать. Он поставил кубок на стол и сделал Мадогу знак наполнить его. Тот выполнил просьбу. Лазарь осушил кубок одним глотком. Когда он поднял руку, стало видно, что она в два раза тоньше манжета рубашки.
– Что будем делать? – наконец, спросил Император.
Мадог не ответил. Формоз изменился в лице – почему-то он ожидал, что это Император сейчас расскажет им, что им нужно делать, а не наоборот.
– Почему бы тебе просто не выйти на улицу и не сказать, что ты Император Лазарус? – спросил Мадог.
– А я похож на Императора Лазаруса? – Лазарь усмехнулся.
Он скорее похож на собственное чучело, которое не слишком умело обтянули кожей. Лазарь еще некоторое время помолчал.
– Где Этель?
– Мы расстались на подъезде к Целле. Думаю, что теперь она в распоряжении Родора.
– А что Родор?
Формоз непонимающе переводил взгляд с Лазаря на Мадога. Мадог скосил на него глаза.
– Уже не имеет значения, – Лазарь откинул голову на спинку кресла. – Так что Родор?
– Он в курсе всей истории. Бьюсь об заклад, он ее отпустил. У него с детства привычка замаливать мои грехи.
– И куда она могла поехать?
– Понятия не имею.
– Она поехала на Юг. На Севере ей нечего делать, здесь Казимир ее сразу же посадит за решетку, а с Востока Родор ее совершенно точно выслал. Она на Юге.
– И что нам с этого? – спросил Мадог.
– Она привезла с Севера медальон. Она рассказывала про то, что нашла там, в этой северной пещере?
– Не говорила ни слова.
– Значит, что-то нашла. Хорошая девочка… – Лазарь вздохнул.– И она притащила медальон, при помощи которого вы меня разбудили. И еще твоя теория, Формоз. Как-то все слишком уж одно к одному.
– Ваше величество, – Формоз прочистил горло, – а кто такая Этель?
– Канцлер Эльте, – ответил за Лазаря Мадог.
– Канцлер – женщина??? – Формоз даже подпрыгнул на месте.
– Удивляйся про себя, – Лазарь устало махнул рукой, – эта сногсшибательная новость заметно устарела. Скоро Казимир разрушит пирамиду Багала, Огненная земля потухнет, и ноб смогут пройти на Север. Он разговаривал об этом с Мартой у моей постели.
– Вы уж меня простите, – усмехнулся Мадог, – но меня совершенно не волнует, если ноб пройдут на Север. У нас, по-моему, есть более важные проблемы.
– А что у тебя есть, кроме проблем, Мадог?
Хотя Формозу этот вопрос показался странным, бывший лорд, похоже, понял, как на него ответить.
– У меня есть сторонники в Целле, но их немного. Переворот произошел за два дня, так что припрятать что-нибудь у меня не получилось.
– Хорошо. У меня тоже, как понимаешь, было не так много времени, как хотелось бы. Формоз, у тебя, говорят, все подвалы набиты золотом?
– Ну, – жрец замялся, – я бы не сказал, что это так… Строго говоря, это все деньги ордена, так что я не могу ими пользоваться….
– А ты и не будешь ими пользоваться, ими буду пользоваться я. Мы едем к Красным отшельникам.
– Зачем? – удивился Формоз. – Они явно не очень дружелюбно настроены после того, как Казимир убил нескольких из них.
Лазарь поднял голову и уставился горящими зелеными глазами в стену.
– Мы едем к Красным отшельникам. Здесь мы ничего сделать не можем. За это время я приду в себя. И когда я вернусь, у меня хватит сил, чтобы поднять тот самый северный меч и отрубить им столько голов, сколько понадобится.
Корабль шел почти две недели, большую часть этого времени его гнал шторм. Пассажиры попрятались в каютах, а Этель почти все время проводила на палубе, вглядываясь в черноту на горизонте и подставляя лицо порывам жестокого ветра. Один из матросов спросил ее, почему она не боится шторма, она ответила, что бояться без толку – море само выносит приговор и само его исполняет. Матрос почтительно поклонился. В последний день путешествия море успокоилось, стало гладким и покорным, гребцы уселись на весла.