Она взглянула на готовые карты и достала тетрадку. И тут кошачьи имена обрели смысл.
— Это асцендентные знаки! — воскликнула Юнни, чуть не разбудив девушек.
Древний календарь основан на путешествии солнца. Каждому месяцу соответствует свой знак, то есть созвездие. Всего двенадцать, как и двенадцать месяцев. Но на самом деле путешествие по знакам проходит не только в течение года. Юнни совсем забыла про очень важный показатель для магии, но довольный сложный для расчета, потому что нужно знать точное время рождения. Асцендент — знак, который стоит на восходе в момент рождения.
И теперь она сидела на кровати, плотно завернувшись в одеяло, и пыталась осознать, насколько сторож замудренный мужик.
— Как он вообще их друг к другу подобрал? Это же практически невозможно рассчитать! То есть возможно… Хотя не знаю, какие тогда надо иметь мозги и навыки слежки за всеми беременными кошками округи. А ещё с поста как-то уйти, — она снова пролистала тетрадь. — Интересно, за сколько лет он управился.
Теперь ее разрывало от любопытства, как он это сделал. Кое-как дождалась утра и помчалась в сторожку.
— Вы! — ворвалась Юнни в домик, а сторож замер, соображая, чем он спровоцировал такое нападение. — Как вы их нашли?
У сторожа чуть не вырвалось: “Кого?” — но он сдержался.
— Молчите? К демонам ваше молчание! Как вы… И зачем? — она остановилась, топнула ногой и с гневным рычанием покинула сторожку.
“Заметила”, — подумал сторож и улыбнулся.
С тех пор как Юнни появилась в его доме, он все чаще улыбался. Даже перестал считать это чем-то странным. Просто смирился. Эта девчонка его веселит. Или радует. Он не определился. Или не хотел определяться. Просто наслаждался ее визитами, ее молчаливым наблюдением. Пытливая и такая очаровательная в своем исследовании.
“Может, ей что-нибудь добавить?” — крутились в голове азартные мысли.
Сторож вошел в кураж, а подобного давно не случалось. Однако ее искренняя реакция, такая прямая и кипучая, подпитывала в нем желание подкинуть парочку зацепок.
“Не буду. Иначе отвлеку от учебы. У Юнни хорошо получается. Пусть так и будет, — отрезвил себя сторож. — Все равно ни к чему внятному не придет. Только нервы себе подпортит”.
Он гладил Ферди и надеялся, что ее гнев скоротечен. До конца недели остынет и зайдет к нему перед поездом. Он уже забрался в закрома и достал вазочки. В низине расцвели калипсо.
— Как думаете, Юнни понравится? — спросил сторож у кошек, но они не обратили внимания.
4 глава
Каково было разочарование сторожа, когда Юнни пришла с профессором Стольфрисом. Как захотелось выгнать его вон, когда профессор стал распивать с ней глинтвейн.
“Это не тебе! — клокотало все внутри. — Я для нее варил. Это наш глинтвейн!”
— Профессор, а можно у вас кое-что спросить? Не по вашему предмету. Просто я никак не могу понять одну вещь, — говорила она с развалившимся Стольфрисом, совершенно не обращая внимания на медвежью тень, что буравила ее взглядом.
— Конечно, Юнни, — отвечал профессор. — У меня полно времени.
Сторож ожидал чего угодно, но только не болтовни про деревенские заговоры. Что-то про перенос эмоций через травы.
“Глупость! Бесполезные навыки. Эта информация точно не стоит того, чтобы распивать с этим пряное вино и улыбаться, как будто Стольфрис самый умный человек на земле”.
По жилам растекалась обида, гнев и почему-то вина. Он ушел в свой темный угол и сделал радио погромче: не хотел их слышать. Отвернулся, чтобы не видеть, как она заглядывает в его глаза, ловит каждое слово. Такая внимательная. Ведь еще недавно ему казалось, что только с ним Юнни такая внимательная. Какое самомнение. И какая ирония.
— Быть может, вас проводить? — донесся до него вежливый голос Юнни.
“Проводить? — возмутился сторож. — Да где это видано?”
— О, нет, моя милая…
“Милая?!” — захотелось швырнуть в него ящиком.
— …планер приземлится с минуты на минуту, потому не стоит. Полагаю, мы сможем договорить на следующей неделе. У меня ведь, понимаете, теперь эта повинность на целый месяц. Пока не завершится весенний слет магов. Потому, Юнни, еще будет время обсудить то, что вас волнует.