Аверов: Таким образом, вы полагаете, что...
Шувалов: Я думаю, что самым тяжелым будет не решение вопроса, а его постановка. Потому что для того, чтобы вас поняли, нужно, чтобы вас предварительно выслушали. А это-то порой и является самым трудным.
Уве-Йорген: Боюсь, профессор, что вы чересчур усложняете. В свое время это не составляло проблемы. Два-три здоровых, хорошо тренированных парня скажем, Георгий, Питек и Рука - в два счета доставят сюда туземца, а тут мы быстренько развяжем ему язык - если только у него есть язык, конечно.
Шувалов: Друг мой, вы... предлагаете прибегнуть к насилию?!
Уве-Йорген: Наши соседи в свое время любили говорить: на войне, как на войне.
Шувалов: Опомнитесь, разве мы прилетели воевать? Мы хотим этим людям только блага!
Уве-Йорген: Всякая война начиналась из-за того, что соседям желали блага, понимая его по-своему.
Шувалов: И вы считаете это нормальным?
Уве-Йорген: Мне трудно отрешиться от представлений моей молодости.
Шувалов: И другие думают так же?
Георгий: Мне это кажется естественным.
Рука: Из того, как они поведут себя, станет ясно, что они за люди.
Георгий: Спасать надо достойных. И только.
Питек: Выживает сильный.
Иеромонах: Во Христа они вряд ли веруют.
Шувалов: Ужасно! А вы, капитан?
Капитан: Думаю, что насилие - последнее средство. Прежде надо испробовать все остальные.
Уве-Йорген: Интересно, вы думали так же, когда...
Капитан: Когда?
Уве-Йорген; Хорошо, оставим это. В конце концов, мы сделаем то, что нам прикажут, к чему же лишние разговоры?
Шувалов: Следовательно, для установления контакта должен лететь я. И вы, капитан.
Капитан: У вас есть какой-нибудь план?
Шувалов: Очень приблизительный. Надо выбрать какое-нибудь небольшое поселение... Именно небольшое, в большом мы сразу же запутаемся. Найти местную власть и попросить, чтобы нас связали с их главными руководителями.
Уве-Йорген: Боюсь, что это будет лишь потерей времени. И вообще, эвакуация мне представляется не более реальной, чем постройка термоядерного солнца.
Шувалов: Мы не имеем права так думать! Не имеем! Мы должны спасти людей, и мы спасем их любой ценой!
Капитан: Но как же мы станем объясняться с ними?
Шувалов: Капитан, вы задаете какие-то... м-м... наивные вопросы. Откуда я знаю как? Обстановка покажет.
Уве-Йорген: На пальцах?
Шувалов: Да разве пальцы - главное? Мысль можно выразить и на пальцах, важно другое: чтобы собеседник был способен понять ее. Понять содержание, а не форму, в какой оно выражено. А это не так просто и зависит от многого. Вы подносите руку ко рту - значит, хотите есть. Ясно для каждого человека. Но если существо принимает пищу, допустим, через дверцу в животе - сможет ли оно понять вас?
Капитан: Насчет еды мы еще как-нибудь растолковали бы. Но вот как вы собираетесь объяснить им вершины астрофизики...
Шувалов: Да я же говорю вам: не знаю!"
Овальное красное солнце подпрыгнуло над далеким горизонтом. Длинные тени упали на серо-зеленую высокую траву, вспыхнули неожиданно яркие огоньки цветов. Потянул ветерок; душистый запах жизни закружил головы. Шувалов вздохнул.
- Как на Земле... Пойдемте?
Они зашагали туда, где возвышались деревья, за которыми лежал городок. Катер со включенным маячком остался лежать-в высокой степной траве, скрытый от взглядов ее гибкими, перистыми стеблями. Шли молча. Приблизившись, бессознательно замедлили шаг, потом и вовсе остановились. Городок казался вымершим.
- Еще спят? Вряд ли...
Они стояли на пригорке, откуда город был хорошо виден.
- Красиво, - сказал Ульдемир.
- И странно. Обратите внимание: ни одной прямой улицы.
- Очень своеобразная планировка. Это не геометрия.
- Это скорее... Скорее... Затрудняюсь назвать, что это мне напоминает, но, во всяком, случае...
- Мне это кажется похожим на петроглиф, доктор. Когда-то я увлекался Востоком. Сложный иероглиф. Хотя такого не припомню; впрочем, ручаться не могу: иероглифов были тысячи.
- Во всяком случае, ощущаешь руку художника.
- Да. Интересно.
- Это воодушевляет меня, капитан. Люди, обладающие развитым эстетическим чувством, не могут не понять нас. Хотя, может быть, приспособиться к их мышлению будет сложно. Если они мыслят образно, а не логически... Жаль, что среди нас нет художника. Но почему никого не видно?
- А может быть, это не город? - сказал Ульдемир.
- Что же, по-вашему? Некрополь?
- Нет, почему же... Просто мы, быть может, видим лишь верхний, декоративный, допустим, ярус города, а жизнь течет там, внизу... В наших, вернее, в ваших городах на Земле...
- Это было бы приемлемо для иных уровней цивилизации, капитан. Вы же сами говорили, что возделана лишь небольшая часть планеты. Люди лезут под землю, когда на поверхности становится тесно. - Шувалов вздохнул. - Так не поступают от нечего делать.
- Наверное, вы правы, - сказал Ульдемир. - Что же тогда? Эпидемия? Война?
- Вы мыслите земными категориями. Причину мы узнаем, но жаль, что потеряно время: придется искать другое, место.
- Сначала, может быть, пройдем по улицам?
- Да, конечно, раз уж мы здесь... Но только осторожно. При первых же признаках, скажем, той же эпидемии, немедленно назад. Интересно, сколько человек могло жить в таком городе?
Капитан прикинул.
- Может быть, пять тысяч, а может - десять. Даже пятнадцать.
- Весьма неопределенно, друг мой, весьма. Почему же пятнадцать?
- Да просто потому, что мы не знаем их уровня жизни. На двух квадратных метрах могут спать двое и даже трое, но в то же время один человек может жить на площади в десятки квадратных метров. Это же историческая категория.
- Да, наша беда в том, что мы не историки. Но кто мог подумать, что они здесь понадобятся? Да и потом - много ли может помочь наша земная история в этих условиях? Все мы грешим стихийным антропоцентризмом... А может быть, все же отложить обследование, пригласить специалистов... А, капитан?