- Я отказываюсь слушать, профессор!
- Вы правы, вы правы, извините меня, сделайте милость. Но, кажется, ответ готов?
Они посмотрели на экран.
- Так, - сказал Шувалов. - Теперь найдем, какой будет мощность на удалении от источника излучения, соответствующем расстоянию от звезды Даль до Земли.
Прошла минута.
- Вот, - сказал Аверов, когда результат появился на экране. - Ничего страшного, мне кажется. - Он облегченно вздохнул. - Не будет даже минимального повышения температуры. - Он вытер лоб, ощущение миновавшей опасности сделало его говорливым, каким он никогда не был. - А знаете, вы просто напугали меня. Я стал представлять страшные картины, просто страшные. Не знаю даже, смог ли бы я описать их... И это ужасное, гнетущее чувство страха. Никогда в жизни не приходилось мне испытывать столь унизительное ощущение... - Аверов говорил откровенно, как и было принято среди людей их эпохи. - Как я рад, что все обойдется... - Он говорил и говорил, нервное напряжение, в каком он пребывал последние полчаса, требовало разрядки, искало выхода в потоке слов. - Теперь действительно можно сказать, что нам повезло! Надо сразу же возвратиться к звезде, не сомневаюсь, вы тотчас же отдадите такое распоряжение, профессор, вернуться, лечь на орбиту, сделать как можно больше записей, и сразу же на Землю, чтобы своевременно привести в готовность все средства наблюдения, и наблюдать, наблюдать до самого момента вспышки и все, что будет затем. Какой случай для проверки теории, подумать только - мы сможем установить, является ли процесс и в самом деле стадиальным или это допущение не подтвердится... - Он умолк наконец, на лбу его прорезались морщины. - Вы не согласны, профессор? Я в чем-то неправ?
Шувалов провел ладонью по глазам, повел плечами, как в ознобе.
- Милый мальчик... - сказал он не сердито, но устало, совсем тихо. Милый мальчик зрелых лет... Температура не повысится, тут вы правы. А жесткая компонента?
Аверов медленно проглотил комок.
- Вы думаете...
- Да разве здесь есть повод для сомнений? Разве не видно простым глазом? Мощность жесткой компоненты ничего не говорит вам? В таком случае возьмите космобиологическую энциклопедию, загляните туда, где говорится о мутациях, возникающих под влиянием излучений... Вы правы, Земля как небесное тело вряд ли ощутит какие-то неудобства от того, что в полутора десятках световых лет вспыхнет Сверхновая. Но жизнь, жизнь... Неужели вам сразу не бросилось в глаза, что облучение, которому будет подвергаться Земля в результате вспышки, - подвергаться не день, не два, - неизбежно приведет к возникновению мутаций, к непредсказуемым изменениям генетической картины у всего живого, начиная с одноклеточных, даже с вирусов, и кончая нами? Представьте себе это хоть на минуту - и вы ужаснетесь по-настоящему...
Наступила пауза. Может быть, полумрак в научном центре корабля способствовал капризам фантазии, да и волнение Шувалова передалось Аверову, но ему стало мерещиться, что из углов вылезают какие-то многоногие, с крошечными головками, с пустыми и злобными глазами уродливые, ублюдочные существа - наследники прекрасного человечества, таким нелегким путем пришедшего к сегодняшнему совершенству, наследники сумеречные, отвратные... Аверов издал такой звук, словно его тошнило.
- Но... Как же можно... Почему же мы сидим? Надо немедленно думать о защите...
- О защите? Нейтрализовать эти излучения нельзя. Экран, чтобы заслониться от них, тоже вряд ли можно изобрести. Генохирургия? Наверное, могла бы помочь, если бы речь шла о единицах, пусть тысячах - но не о миллиардах людей... Это все не даст нам выхода. Пока я вижу только один путь. И вы тоже, конечно, уже увидели его.
- Воздействие...
- Только оно. Мы рассчитывали проверить вашу установку в самом конце экспедиции. Провести эксперимент. Теперь эксперимент приобретает вдруг колоссальное значение... Если и говорить о везении, друг мой, то оно заключается в том, что мы, во-первых, оказались здесь в нужный миг, и во-вторых, оказались не безоружными. Имейте в виду: заметить то, что увидели мы с вами, можно было только отсюда. Наблюдения с Земли не давали и не могли дать нам этих данных, для этого чувствительность приборов еще недостаточна. Вы волнуетесь? Я, например, уверен в вашей установке не меньше, чем в моих теоретических предпосылках.
- Да... Конечно, профессор. Установка...
- Итак, мы немедленно возвращаемся к звезде Даль, тут я с вами совершенно согласен. Проведем весь цикл измерений еще раз. И если замеченный вами пик - не случайность, не каприз приборов - я очень хотел бы, чтобы так и оказалось, но, откровенно говоря, не допускаю такой возможности, - то выход у нас останется только один.
- Будем надеяться... - начал было Аверов, но умолк, так и не договорив, на что он хотел надеяться: на мощность установки или на ошибки приборов.
- Да, друг мой, - сказал Шувалов негромко. - Нравится нам или нет, но судьба людей сегодня зависит от нас с вами.
Он сказал - и почувствовал, как тяжелеют плечи, как ответственность уже не только за свою теорию и за судьбу экспедиции, но за весь мир, за все его настоящее и будущее, небывалым грузом ложится на них. Ответственность за людей, за миллиарды незнакомых и знакомых людей, одинаково близких, одинаково любимых.
- Ну, справьтесь с собой, друг мой, - проговорил Шувалов ворчливо, справьтесь. Вы слишком хороший человек, чтобы растеряться, когда речь идет о всем, что мы любим.
Аверов тряхнул головой.
- Да, - сказал он. - Вы правы. Извините, пожалуйста. Я готов.
- В таком случае, пригласите, пожалуйста, капитана.
Успокаивая друг друга, они заговорили теперь о предстоящих действиях, и обсуждали их до тех пор, пока не услышали в коридоре знакомые тяжеловатые, чуть неравномерные шаги.
3
День выдался спокойный, и можно было погулять. Я отворил дверь и вышел в сад. Снова были сумерки, сосны крепко пахли, песок едва слышно похрустывал под ногами, поскрипывали под ветром коричневые стволы. Соседняя дача темнела в полусотне метров, и одно окошко в ней светилось, и хотелось думать, что сейчас на пороге покажется сосед, и можно будет неторопливо потолковать о разных пустяках. Слева была чернота; вообще-то там тоже находилась дача, но теперь ее не было; я к этому уже привык и просто не смотрел в ту сторону - тогда можно было думать, что дача стоит там, как раньше.