— Понятия не имею. А кто это?
Пайк вынул из кармана фотографию Ванича, протянул ее Марото. Тот фотографию не принял, и это сказало Пайку, что Марото Ванича знает.
— Ваша команда ведет дела с Эстебаном Бароне. Бароне попросил вас помочь этому человеку. Вы помогаете другу. Это я понимаю.
Марото, сообразив, что его поймали на лжи, разозлился:
— Да, верно. Ну и что? И вообще, что это за хрен с горы к нам приперся? Мы его не знаем. Может, он коп?
Саэнс скрестил на груди мощные руки. Пайк понял, что он с трудом удерживается от вспышки.
— Вы все мои гости. Я отношусь к вам с уважением, однако не смейте оскорблять мистера Гарсиа в моем доме.
— Я вовсе не хотел проявить неуважение к мистеру Гарсиа, но мы ведем давний и прибыльный бизнес с Эстебаном Бароне. Он попросил нас об услуге, мы ее оказали.
— Хали Ванич — друг Бароне, — произнес Пайк, — однако это не все, что о нем можно сказать.
И он протянул Саэнсу одну из полученных от Интерпола страниц.
Пайк смотрел, как Саэнс читает ее, как он мрачнеет.
— Что такое? Объявленный в розыск террорист?
Фрэнк, снова сжав руку Пайку, поднялся из кресла:
— Это значит, что он мой враг. Он содержит людей, которые хотят убить нас, он вооружает их безумцев, и сейчас — сейчас, пока мы с вами разговариваем, — он находится в Лос-Анджелесе, в нашем barrio![4]
Саэнс стоял неподвижно, только мощная грудь его поднималась и опадала. Он передал листок ближайшему к нему мужчине, потом взглянул на Марото.
Тот побледнел:
— Бароне попросил помочь человеку, мы помогли. Неужели ты думаешь, будто мы хоть что-нибудь знали об этом?
Человек, стоявший рядом с Саэнсом, передал листок соседу, тот прочитал его и передал следующему. Саэнс не сводил глаз с висевшей на стене фотографии молодого морского пехотинца, и Пайк понял: Фрэнк Гарсиа очень точно выбрал дом, в котором происходила эта встреча.
Саэнс прочистил горло, взглянул на Фрэнка:
— Оставьте нас на минуту, padron.[5] Тут нет никакого неуважения к вам. Всего на одну минуту.
Телохранитель и шофер помогли Фрэнку встать, Пайк вышел вслед за ними из дома. Они проделали лишь половину пути до машины, когда Саэнс нагнал их и объяснил, где искать Ванича.
Ванич и его люди укрывались в маленьком доме, стоявшем на пологом склоне холма — там, где Глендейлское шоссе, круто повернув, приближается к реке Лос-Анджелес. Когда-то здесь росли, уходя к горизонту, апельсиновые деревья. Чахлые остатки этих рощ еще виднелись между старыми домами.
— На следующем углу сверни направо, — сказал Пайк, — и поднимись по холму.
Марото сказал, что дом стоит в конце длинной подъездной дорожки, а от улицы его закрывают падубы и оливы. Ванич в этом доме не жил — просто использовал его для встреч с бандитами из Эквадора.
Отец Ларкин наклонился вперед, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь:
— А если ее здесь нет? Вдруг он отвез ее куда-то еще?
— Тогда Марото ожидает очень неприятная ночь, — ответил Коул. — Саэнс с его ребятами оставили его у себя как раз в качестве гарантии того, что он не соврал.
Бад сбавил скорость:
— Начинается подъем. Глядите налево.
Подъездная дорожка уходила от улицы вверх по холму и изгибалась, следуя неровностям его склона.
Коул сказал:
— Я разглядел синюю машину, но больше ничего и никого. Впрочем, у него там может целая армия укрываться.
Пайка это безлюдье устраивало. Если ты их не видишь, значит, и они тебя не видят.
Бад покатил дальше:
— Давайте позвоним в полицию. Получим поддержку УПЛА.
Пайк обернулся, чтобы еще раз взглянуть на дорожку, удостовериться, что никто им вслед не глядит.
— Сначала убедимся, что девушка здесь.
— Что собираешься делать?
— Просто осмотреться. Подождите меня на улице. Я позвоню.
Пайк начал подниматься по соседней подъездной дорожке. Дома здесь уходили вверх по склону, каждый следующий поднимался на пару метров выше предыдущего. Пайк прошелся вдоль огибавшей один из домов подпорной стены, остановился, чтобы убедиться: двор дома пуст, пересек, пройдя между тремя апельсиновыми деревьями, двор и приблизился к ограде.
Спустившись по склону между другими деревьями, он оказался ниже дома Ванича и после этого начал подниматься вверх. Вскоре он увидел дом — одноэтажный, с пологой крышей, явно нуждавшийся в покраске. Подъездная дорожка упиралась в сооруженный перед домом навес для автомобилей. Синяя машина, которую углядел Коул, стояла на ней, преграждая путь приземистому автомобилю, описанному молодым армянином.