— Райк, — представил Ван. — Эррел. Моя дочь Амаранта. — Он отломил хлеба и обмакнул в мясную подливу, действуя быстро и изящно.
— Где устроились?
— В доме с голубыми ставнями, — ответила Соррен.
— Ага, — Ван налил себе воды.
Разговоры вокруг с его приходом поутихли. Принц наблюдал за ним, нянча свою больную руку. Райк внутренне подобрался и со стуком поставил локти на стол, обратив внимание окружающих.
— Что это, где мы находимся?
— Ванима, — сказал Ван. — Страна лета.
— А вы откуда? — спросила Амаранта. У нее были глаза Вана, но совсем не такие пронизывающие. Эррел улыбнулся девочке.
— Мы с севера.
— Там что-то случилось?
— Война.
— Вы потерпели поражение?
Эррел молча кивнул.
— Кто победил?
— Разбойник-южанин, — поспешно ответил Райк. Не хотелось, чтобы Эррел входил в подробности про Кола Истра.
— Не все на юге плохо, — заметил Ван. От стола он отодвинулся в тень, так ему было удобнее смотреть. — Вам знакомо южное слово «ши»?
— Нет.
— Да, — сказал Эррел. — Оно означает «равновесие».
— Ага, баланс. От него образуется слово «шири». Слышали его? — Эррел усмехнулся. — Ныне смысл этого слова искажен, им обозначают шута, дурака. Прежде за ним скрывалось другое понятие, обозначающее силу и власть.
— Танцор, — сказал Эррел.
— Откуда ты это знаешь, северянин? — Ван приподнял бровь.
— Из Карт Судьбы. Так называется одна из них, не имеющая старшинства. Ее еще называют дураком. Эта карта всегда в центре комбинаций, определяет смысл.
— Не знаю про это. — Ван задумался. — Слышал о Картах Судьбы, но никогда не видел их. Ученые юга считают танец священным потому, что танцор символизирует ши — равновесие нашего мира. — Ван раскрыл ладони и соединил кончики пальцев. — Шар — выражение целостности и равновесия. — Он перегнулся через стол к Эррелу, для которого предмет разговора был понятен и интересен. — Все находится в движении и уравновешивается: день-ночью, зима-летом. Созвездия появляются на небе каждое в свой черед. Наша жизнь совершается от рождения к юности, зрелому возрасту и смерти вне зависимости от нашего желания. Люди часто стремятся разорвать этот круговорот и нарушают равновесие. Искажают гармонию так же, как искажают смысл понятия шири.
— Чем нарушают?
— Воюют. Убивают. Вы спросили, что это за место… Здесь возвращаются к равновесию. — Ван усмехнулся. — По крайней мере, я надеюсь на это. Я обучаю воинскому искусству, которое не нарушает баланса, не приводит к гибели людей.
На Эррела эти речи, похоже, производили большое впечатление. Райк решил вмешаться:
— Что толку в схватке, которая не приведет к победе?
— Почему же не приведет. Только суть в том, чтобы одержать верх, не убивая себе подобных. — Глаза Вана сияли. — В убийстве нет искусства.
За столами согласно закивали. Теперь все прислушивались к разговору. Райк чувствовал себя не в своей тарелке. Они толковали о войне без убийства. Рассуждения о равновесии — пустые слова. Будто в самом деле можно этим урезонить Кола Истра! Сказать: ты нарушаешь гармонию, иди домой. А Эррел все это слушает всерьез, ему по сердцу слова Вана.
— Я тоже был шири некоторое время, — сказал принц. — Хотелось бы взглянуть на ваших.
— Мы покажем, — кивнул Ван и поднялся.
Вместе с дочерью они шли к выходу. Люди за столами обращались к нему. Ван всякий раз останавливался, выслушивал, что-то говорил. У Райка он не вызывал никакой симпатии. Норрес и Соррен взяли со стола подносы и понесли к стойке.
— Ты намерен остаться здесь? — спросил Райк, придвинувшись к Эррелу.
— На какое-то время. А ты не хочешь?
— Видимо, мне поздно переучиваться. Меня учили убивать в сражениях.
— Я не стану принуждать тебя к тому, что тебе не по душе. Если не хочешь оставаться, ты волен уйти.
Разрешение принца Райк принял, как пощечину.
— Я связан клятвой.
— А я любопытен. — Эррел улегся подбородком на сложенные руки. Забинтованный палец нелепо торчал. — Жаль, ты не таков.
Уголком глаза Райк видел какую-то яркую точку, то ли звезду за окном, то ли светлячка. Он хлопнул по столу ладонью.
— Нет.
Глава XI