— Это князь Мономах — прошептал Витьке дед Овсей.
Витька пораженно смотрел на всадника. Так вот какой он, Владимир Мономах, о котором в Римове было сколько разговоров! Например, Олешко, утверждал, что таких справедливых людей, как Владимир Мономах, на всей Руси еще поискать надо. Вот наделили ему киевские князья черниговской земли, а он взял, да и уступил ее в пользу другого князя, потому что тот имел на нее больше прав. А уж храбрый! С двенадцати лет участвует в битвах. И, как говорил дед Овсей, всегда был впереди своего войска.
А еще он мудр. Несколько лет назад Переяславскую землю непрерывно терзали половецкие орды. И ничего нельзя было сделать, потому что на каждого переяславского воина приходилось семь половецких. Но когда в Переяславе стал княжить Владимир, он заключил с ханами соглашение о ненападении. Правда, ханы его время от времени нарушают — втихаря посылая за Сулу своих разбойников, а сами делают вид, что ничего не знают. А вот Мономаху переходить за Сулу нельзя, потому что он был вынужден по требованию ханов отдать в заложники своего любимого сына Святослава. И если что — ему первому половцы снесут голову…
А что знал Витька о нем в своем двадцать первом веке? Лишь то, что князь носил тяжелую шапку, которая так и называлась — шапка Мономаха. Но правда это или нет, Витька сказать не мог, потому что князь был простоволос и его русые волосы перехватывала лента.
Илья Муровец шевельнул поводья своего Гнедка и выехал вперед.
— Здрав будь, князь, в нашем Римове!
Мономах ответил не сразу. Он провел пристальным взглядом по дружинникам — видимо, хотел убедиться, что все они были при мечах — и только потому обернулся к Муровцу.
— Приветствую тебя, Илья Иванович — сказал князь густым, едва хрипловатым голосом — О, деда, и ты здесь! — прояснел он лицом, увидев деда Овсея.
Витька увидел, как дед Овсей расцвел в улыбке. Он тоже был рад этой встрече. Они с князем старые знакомые. Дед сам рассказывал, как, будучи еще переяславским дружинником, он учил молодого тогда княжича Владимира всевозможным воинским хитростям и как охотиться на крупного зверя. И кое-чему-таки научил, потому что ныне князь Владимир — один из лучших переяславских охотников.
— Добрый день тебе, княже — сказал он.
А вот когда Мономах сравнялся с Олешком, его быстрые серые глаза на мгновение заслала пелена печали. И Витька понял, почему. Очевидно Попович напомнил ему о сыне Святославе. Олешко был ему за товарища в детских, а потом и в юношеских забавах. Мономах видел их всегда вместе. Святослав очень хотел, чтобы Олешко сопровождал его в половецкой степи, однако ханы не позволили. Потому что мало что могут сотворить двое переяславцев, даже когда с них глаз не спускать!
— Добрый день, княже — склонил перед ним голову Олешко.
Князь едва заметно кивнул. Затем распрямился, еще раз обвел взглядом две шеренги Римовцев и сказал:
— Вижу, что службу свою знаете… — тогда прищурил глаз и поинтересовался — только как это вам удалось так быстро собраться у ворот?
Лицо Ильи Муровца расплылось в удовлетворенной улыбке. Обычно князь Владимир был скуп на похвалу. Поэтому эти его слова стоили много.
— А мои люди, княже, заметили тебя, только ты выбрался из мохнацкого леса.
— Молодцы — Мономах улыбнулся самими глазами — И кто же это такой остроглазый?
— Гм-мм… — Муровец оглянулся — Вот этот парень… племянник мой — он указал на Витьку, который выглядывал из-за спины деда Овсея.
— Племянник? — пристальный взгляд Мономаха прикипел к Витькиному лицу — Что-то не похож он на вашу семью. У вас же все, словно боровики, а этот на опенек похож.
— Ничего, еще вырастет — заверил Муровец.
Мономах все не отводил взгляда от Витьки, и Муровец просительно мигнул деду Овсею: помогай, мол!
— В детстве Илька тоже был таким же — не отказал дед Овсей в помощи.
И Витька понял, они оба не хотят, чтобы Мономах знал о нем правду. Потому что он, чего доброго, возьмет и заберет его, Витьку, к себе в Переяслав. А там нет Змеевой норы, сквозь которую Витька мог бы вернуться свое время.
— Может быть — согласился князь — И как же ты меня заметил? — обратился он к Витьке — Видимо на дереве сидел?
Витька запнулся. Он еще был не приучен так запросто разговаривать с князьями.
— Н-нет… я это… с наблюдательной башни…
— С башни? — переспросил князь и обернулся к Муровцу — Ты что, заставляешь детей лазить на сторожевые башни?
Лицо Муровца начало покрываться красными пятнами. Хотя князь Владимир приказал создать при каждой сторожевой заставе младшую дружину, однако горе было тому ратнику, который переложил свои обязанности на детские плечи!