— Эх ты — сказал он — научил на мою голову.
— Не на голову — возразил Муровец — не на голову, а на другое место. На то, откуда ноги растут.
Витька разобрал смех. Парень едва сдерживался. Он даже заслонил рот ладонью, чтобы не захохотать. Кто его знает — а вдруг Олешко разозлиться, как только что дядь Илька? И тогда неизвестно, что заболит у Витька…
Однако первым засмеялся не он, а сам Попович.
— Ну, дядька! Не знал, что вы так бегаете! Думал, драпану если что, попробуйте догнать. А оно ишь как вышло.
В тоже мгновение дорогой пролетел всадник. С его коня летели лоскуты пены.
— Половцы! — хрипло орал всадник — Половцы подходят!
Груши на вербе
Илья Муровец присел на обрубок дубовой колоды. Олешко примостился было рядом с ним, однако сразу же сделал гримасу и поднялся на ноги. Видимо, сидеть ему было неудобно.
Дружинники плотным кругом окружили гонца. Известие о внезапном появлении степных орд их нисколько не встревожило. Напротив, лица дружинников были возбуждены.
— Наконец — сказал кто-то из них — а то кони уже застоялись.
Один лишь дед Овсей не скрывал тревоги.
— Чего доброго, через них еще рожь осыплется — бубнил вон.
Гонца Витька знал. Это был Жила — тот, кто не пустил его к Змеевой норе.
— Ну, рассказывай — велел Жиле Муровец.
Гонец рассказал, что в степи между Пслом и Сулой сторожевые разъезды обнаружили несколько больших половецких орд. Одна исподтишка пробирается в сторону Римова и, похоже, будет не позже завтрашнего дня.
— Разведывают — выразил предположение дед Овсей.
Илья Муровец в знак согласия кивнул головой.
— Готовьтесь к битве — коротко велел он дружинникам — и надо разослать гонцов по близлежащим селам.
Засуетился, забурлил Римов и его околицы. Во все концы вихрем полетели вооруженные всадники. Над хатами поднялись дымы. Запахло жарким и свежим хлебом.
Олешко велел Витьке не отходить от него ни на шаг. Кривясь, сел в седло. Они выехали за врата, поднялись к поселку и медленно направились улицей.
То из одного, то из другого дворища доносился торопливый металлический перезвон: мужчины точили оружие. Какой-то древний дед, кривой на правый бок, уже испытывал свой меч — косил им будяки у ворот. Увидев Олешка, прекратил войну с сорняками и кивнул головой.
Олешко вежливо поклонился старому.
— Что там слыхивать? — спросил дед — Далеко те нечестивцы?
— Недавно будто близко были — ответил Олешко — но как услышали, что вы взялись за меч — бросились прочь.
— Тьфу — обиделся на это дед — язык у тебя как помело.
Олешко захохотал и натянул повод. Когда они отъехали, Витька сказал:
— Слушай, Олешко… давно хотел тебя спросить. Все дружинники ходят с длинными чубами, а ты нет. Почему?
— Еще не дорос — беззаботно ответил Олешко — Вот стукнет мне двадцать лет, тогда и отращу чуб-оселедец!
— А зачем он тебе?
— Ну как же! Это знак того, что я княжеский дружинник, а не какой-то бродяга. Эти чубы, Мирко, еще наш давний князь Святослав со своими дружинами носил, вот! А еще он сережку в ухе имел…
— И ты тоже будешь иметь?
— Я нет. Потому что такую сережку носят лишь князья.
— А зачем?
— Ну как ты не понимаешь? Это же так просто! Вот представь себе — мимо тебя едут оружные люди. То сразу видно, кто князь, кто его дружинники, а кто еще до них не дорос.
Они степенно приблизились к дворику тетки Миланки. У ворот Олешко остановился. Попросил:
— Мирко, позови-ка Росанку. Хочу попрощаться с ней.
Витька соскочил со своего конька и исчез за воротами. Вернулся за минуту.
— Ее нет дома — известил он — Куда-то ушла.
Олешко помрачнел.
— Жалко — сказал он — Ну что же, бывай здоров…
— Можно, я с тобой поеду? — попросил Витька.
Олешко ответил не сразу. Он думал о чем-то своем. Видимо, о Росанке.
— Ладно — сказал после некоторого молчания — Но недалеко. Только до Портяной.
Около Портяной суетились едва не все Римовские парни. Были среди них и ребята из младшей дружины Поповича.
— Быстро приплыли — похвалил их Олешко — Пока мы с тобой, Мирко, огибали болото лесом, они уселись на лодки — и напрямик через него!
И правда, большинство ребят были на лодках-плоскодонках. Они раз за разом переплывали на них чистые плеса с кучами накошенного камыша и исчезали в глубине плавней.
— Что они там делают? — поинтересовался Витька.
— О, у них в болоте настоящая крепость! — ответил Олешко — Оттуда они будут обстреливать поганцев. Так и пойдет: мы их в лоб, а ребята будут жалить сбоку.