Раз за разом поднимал Илья Муровец свою тяжелую булаву и с выдохом опускал ее на вражеские шлемы. По бокам и со спины его прикрывало несколько сильных дружинников. И там, где они проходили, оставалась широкая просека. В ту просеку врывались пешие русичи. Так и следовали они за Муровцем, словно нить за иглой, корная на куски половецкое войско.
В центре шел жестокий поединок. Там сошлись в битве Попович с Рутеней. Их сила и ловкость оказались почти одинаковы. Кони светили друг на друга налитыми кровью глазами, становились дыбом, грызлись…
Еще тяжелее приходилось богатырям. В тесноте поля брани они не могли даже как следует взмахнуть мечом. Только и того, что пинали друг друга щитами, пытаясь выбить из седла. Все же более тяжелый половец медленно, шаг за шагом, оттискивал Поповича к болоту. Рутеня пытался отжать соперника к трясине, где бы тот не смог столь ловко уклоняться от ударов.
И, наверное, трудно пришлось бы Поповичу, если бы не Лыдько.
— Держись, Олешко! — воскликнул он и почти не целясь отпустил тетиву лука. Стрела впилась в ногу половецкого коня. Конь покачнулся и, подталкиваемый другими конями, завалился набок.
Однако Рутеня уже стоял на ногах.
— Что, конный на пешего? — криво улыбаясь, спросил он Поповича.
— Нет, пеший на пешего! — отозвался Олешко и тоже соскочил с коня.
Однако и здесь было не развернуться. Ратники сжали их так, что их мечи оказались бесполезны.
— Будем бороться? — спросил половец.
— Будем! — согласился Олешко.
Борьба оказалась короткой. Не успел половец сомкнуть объятия за спиной русича, как Олешко ловко нырнул Рутени под плечо, развернулся и изо всех сил дернул за руку. Половец тяжко бухнулся на землю. В воздухе молнией мелькнул нож русича и за мгновение все было кончено. Олешко взлетел на коня и заорал к болоту:
— Наша взяла! Спаси тебя Боже, Мирко, за науку!
Половцы растерялись. В такой тесноте преимущество было за более могучими русичами. Еще немного — и нападающие повернут коней назад…
— За мной! — воскликнул дед Овсей — Скорее в лодки!
Он с силой оттолкнулся шестом, и его плоскодонка ужом скользнула к проточке, что вился вдоль берега.
— Куда мы плывем? — спросил Витька.
Он выпустил из своего колчана больше половины стрел.
— К Кривой дубраве — коротко ответил дед Овсей — Там спрятаны наши кони.
Теперь Витьке стало все понятно. К Кривой дубраве, которая извивалась между Сулой и болотом, было несколько сот метров. А вокруг болота — километра три. И пока половцы развернутся, пока проскачут три километра — младшая римовская дружина успеет встретить их как подобает.
И все же они немного припоздали. Большая часть уцелевшей орды уже успела перебраться за Сулу. К реке изо всех сил гнали лишь небольшие группы всадников, и над их головами время от времени взблескивал Олешков меч. Конь Поповича не уступал скоростью половецким.
И тут случилось неожиданное. Невысокий степной жеребчик, на которого вскочил Витька, внезапно заржал и ринулся наперерез беглецам. Видимо, усмотрел своего приятеля среди половецких коней. Витька изо всех сил дергал за уздцы, однако ничего не мог поделать. Жеребчик будто взбесился. Уже и пена выступила на его губах, уже и кровь на них появилась, однако конь лишь набирал скорость. За минуту он ворвался в жидкие, рассыпанные по всему полю, ряды беглецов.
— Остановись, Мирко! — отчаянно кричал Лыдько — Падай! Прыгай с коня!
Витька испугано глянул на землю. Она убегала из-под конских ног с такой скоростью, что он не осмеливался падать.
Половец, которого догонял ошалевший Витькин жеребчик, внезапно оглянулся. Его плоское лицо было искажено ужасом. Видимо, половец услышал за собой конский топот и решил, что его нагоняет русский дружинник. Но, увидев, что это всего-навсего парень, половец блеснул хищной улыбкой. Он что-то крикнул, несколько половцев замедлили свой бег и начали разворачиваться. Краем глаза Витька увидел, что они заступили путь Лыдьке. А кроме Лыдька, никого из Римовцев не было.
— Прыгай, Мирко! — кричал Лыдько — Или возвращай к норе! К норе, слышишь!
А сам уже схватился с ближайшим половцем. Бился не хуже, чем Олешко, когда Витька впервые его увидел.
Но со спины на Лыдька налетел еще один половец-беглец, за ним спешил второй… И в этот миг вокруг Витькиной шеи обвилась петля.
В половецком плену
Недобитые половцы мчались несколько часов. И все оглядывались назад. Наконец замедлили свой бег — погони не было.