— До весны, Верочка, а там будет видно. Но хочется насовсем. Я так полюбила эти места…
— Как хорошо-то, Надежда Михайловна, что вы будете опять с нами!
Едва ли Верка лицемерила, когда с жаром произносила эти слова. Она в самом деле полюбила Пронину. «Фиаско», которое потерпела Пронина на Чогоре, Верка переживала чуть ли не с такой же остротой, как и «научница». Но если Пронина сама извлекла урок из своих ошибок, то Верке помог это сделать Владик. Они обе чувствовали перемены, происшедшие с ними, и это по-новому связывало их, может быть, даже крепче, чем прежде. О Прониной уже знала вся бригада — Гоша и Толпыга во всех подробностях расписали свою встречу с ней, о том, как она выглядит и держится теперь. Большинство молодых рыбоводов относилось к этим внешним переменам недоверчиво.
— По поручению бригады, — торжественно сказала Верка, — приглашаю вас обедать.
— Спасибо, Верочка, — Пронина как-то сразу посветлела, заметно приободрилась. Лучшего способа встречи с бригадой и придумать нельзя было. — Идем, я тоже изрядно проголодалась.
Ребята уже сидели за грубо сколоченным из двух расколотых бревен подобием стола и гремели алюминиевыми мисками, когда перед ними появилась Пронина в сопровождении Верки.
— Здравствуйте, ребята! — Пронина улыбнулась, обводя медленным взглядом всех сидящих за столом.
Ребята ответили вразнобой, но громко и весело.
— Вам место вот здесь, Надежда Михайловна, — сказал Владик, показывая на импровизированную скамейку из жердей рядом с собой. — Пожалуйста, садитесь.
Милые, скромные юноши, сколько такта и понимания проявили они, пока Пронина преодолевала неловкость своего положения. Они молчали, когда нужно было молчать, оживленно переговаривались между собой, отвлекаясь от Прониной, когда их внимание смущало ее, и дружно смеялись, когда этот смех поддерживал Пронину. Контакт с бригадой, который был ей так необходим в это трудное для нее время, был найден. Только гораздо позднее узнала она от Верки, что все это было сделано Владиком. В пути он внимательно присматривался к Прониной и понял, как нелегко ей сейчас. Тогда и родилось это благородное побуждение помочь ей.
А после обеда, переодевшись, Пронина вместе со всеми отправилась на «аппараты», как теперь называли в бригаде инкубаторы.
Спать она ложилась бок о бок с Веркой и Васеной в удивительно хорошем расположении духа. Она не слышала разговора, который в это время происходил между Вальгаевым и Колчановым.
— А ты не заметил, Алексей, — спрашивал Вальгаев, раздеваясь, — что твою Наденьку будто подменили?
— Конечно, заметил, — отвечал тот, листая у лампы книгу. — Но при чем тут «твоя Наденька»? Между нами все кончено.
— Ка-ак? — Вальгаев даже приподнялся на локоть на своем топчане.
— Ты же знаешь, при каких обстоятельствах она сбежала с Чогора.
— Ну?
— Вот тебе и ну! На этом «любовная лодка разбилась о быт».
— Э-э, а я-то думал…
— Ладно, спи, Матвей! Пускай конь за тебя думает, у него большая голова, как говорит наш Толпыга.
— Ну и дурак ты, — заключил Вальгаев. — От такой девушки тебе не следовало бы отказываться. Она все-таки хорошая.
— Это не по моей части, Матвей…
…В последних числах сентября закончилась закладка последнего, двенадцатого миллиона икринок в аппараты Вальгаева. На Сысоевском ключе выросло три искусственных двухступенчатых порога из бревенчатых срубов с крышами-навесами из пихтовых лап. А еще через полторы недели ниже каждой пары инкубаторов поднялись небольшие плотники — запруды из бревен, камней, галечника и глины, создавшие подпор воде; инкубаторы находились на глубине двух метров и им не угрожало промерзание. В будущем, когда мороз скует Сысоевский ключ и выпадет снег, на инкубаторах будут созданы искусственные сугробы, которые, словно шубой, прикроют лед. Это — дополнительная гарантия того, что запруды не промерзнут даже в самые лютые холода. Для наблюдения за икрой решено использовать акваланг и гидрокостюм.
В середине октября бивуак опустел. Колчанов и Вальгаев уехали в Хабаровск. Петр Григорьевич во главе бригады переселился на Чогор проводить осенний промысел рыбы. В зимовье остались лишь Владик с Шуркой Толпыгой — наблюдать за аппаратами — да Надя Пронина — следить за состоянием икры в инкубаторах. Для Прониной начиналось время, труднее которого она не знала во всей своей жизни.
31. Трое в зимовье
Во второй половине октября начало все сильнее чувствоваться дыхание близкой зимы. Короче становились дни, сумрачнее делалось в долине Бурукана. Исчезли в лесу горластые сойки и кедровки, улетели на юг веселые певчие птицы, тихо и пустынно стало в тайге. Неприветливым, свинцовым выглядел Бурукан. Если летом шум его ласкал слух приятным перезвоном воды, всегда напоминающим о возможности освежиться в прохладе или утолить жажду, то сейчас от него веяло леденящей душу суровой стужей, а рокот воды в прибрежных камнях был неприветлив и как бы угрожающ.