Происходили в ней и другие перемены. Незадолго до Октябрьских праздников как-то вечером она сказала:
— Ну, мальчики, сегодня у нас санитарный день. Покажите свое постельное белье. В каком оно у вас состоянии?
Она пришла в ужас, когда увидела грязные простыни ребят. В тот же вечер в одной из ванн, в которых осенью оплодотворяли икру, кипятилось белье ребят. Почти весь следующий день она стирала, убирала зимовье. Праздник ребята встретили в чистом, словно обновленном своем жилище.
А в тот день, когда Толпыга принес медвежью шкуру, девушка, не зная, как его отблагодарить, предложила читать по вечерам для ребят лекции по энтомологии и основам биологии.
Так день ото дня все больше крепла хорошая, большая дружба между Прониной и ребятами. На долгие годы оставит эта дружба теплые воспоминания у трех обитателей зимовья. Что касается Прониной, то для нее эта дружба означала глубокую, коренную перестройку характера и наклонностей. Давно сказано, что человек познается в трудностях. Так-то оно так, да только к этому надо бы еще прибавить: познается и исправляется, если есть в нем воля.
32. Сила любви
Лошадь устало тащит по рыхлому снегу тяжело груженные сани-розвальни. Снег еще не успел отвердеть, сани тонут в нем. В санях — Гоша Драпков и Колчанов. Гоша правит лошадью, Колчанов лежит на куче жердочек с пучками сена на концах. Это — вешки. Иногда Колчанов сходит с саней и ставит одну из них рядом со следом, оставленным санями. Там, где Бурукан делает крутой поворот или покажется полынья, Колчанов уходит вперед искать безопасный путь.
Так и движутся они, оставляя позади нескончаемую цепочку вешек, отмечающих безопасный проезд по Бурукану.
Чиста и бела снежная целина. Лишь кое-где она расписана самыми различными почерками звериных следов — заячьих, лисьих, соболиных, енотовых. А по краям полыней видны следы выдры: посредине прямая линия — след хвоста, а по бокам — ровный пунктир круглых точек — след лап.
Но Колчанов давно перестал обращать внимание на следы. Всю дорогу у него не выходит из головы Пронина. Его одолевают сомнения — правильно ли он поступил, так грубо и жестоко порвав отношения с ней. В первое время, вгорячах, он не брал под сомнение правильность этого поступка, но новый приезд Прониной на Бурукан пошатнул его убеждение.
Потом, за горячей страдой закладки аппаратов Вальгаева, ему было не до нее, у него попросту не хватало времени, чтобы как следует присмотреться к Прониной. Впервые он подумал об этом всерьез по возвращении на Чогор, когда обнаружил на своей раскладушке аккуратно сложенную стопку постиранных и заштопанных носков. Долго ломал он голову над тем, кто бы это мог сделать? «Неужели Надя? — думал Колчанов. — Что-то не похоже на нее… Надо спросить при встрече». Он хорошо знал, что во время летнего пребывания на Чогоре Пронина даже себе не стирала, нанимала Верку Лобзякову.
В Хабаровске ему опять напомнили о Прониной.
— Что у вас там случилось, Алеша? — делая страшные глаза, спрашивала его в приемной директора института секретарша. — Она ужасно переживала, пока была здесь.
То ли из-за напоминаний о Прониной, то ли по иной причине, но Колчанов никогда еще не чувствовал себя так одиноко, как в Хабаровске. Он понял: ему не хватает Нади. Снедаемый тоской, он зашел в парфюмерный магазин и купил флакон самых дорогих духов, а потом в гастрономе — коробку конфет, шоколадный набор. Для чего? Возможно, для Нади…
Вернувшись на Чогор, он стал собираться в зимовье, и снова был тронут, взяв свою меховую куртку. Он хорошо помнил, что у нее были оторваны две верхние пуговицы, распороты швы. На душе у него стало тепло-тепло. «Надя, больше некому. Она это сделала», — растроганно подумал он.
Так по крупице собиралось и вновь складывалось в единое целое большое чувство, разрушенное в один роковой день, — любовь к Наде Прониной. Но Колчанов был уже достаточно научен горьким опытом. В памяти время от времени еще возникала картина бегства Прониной с Чогора, и тогда появлялось недоверие: а не ошибается ли он и на этот раз?