Камабан и Орэнна не пришли вместе с процессией. Жрецы встали вокруг храмового рва, а танцоры обмели ветками из ясеня всё вокруг мелового круга, чтобы изгнать злобных духов. Воины, как только меловой круг был выметен, встали в защитное кольцо вокруг мелового рва.
Женщины Рэтэррина запели свадебную песню Слаола. Они танцевали под звуки своих голосов, останавливаясь, когда песня прекращалась, и снова начиная двигаться, когда прекрасная мелодичная песнь возобновлялась. Мелодия была такой протяжной и красивой, что у Сабана выступили слёзы на глазах, и он почувствовал воодушевление. Вся многочисленная толпа вокруг него раскачивалась и передвигалась, голоса повышались и останавливались, понижались и пели. Солнце уже стояло низко, но было всё ещё ярким и не подёрнутым кроваво-красным цветом своего зимнего угасания.
Приглушённый звук голосов раздался позади толпы, и Сабан обернувшись увидел три фигуры, вышедшие из Рэтэррина. Одна была вся в чёрном, другая в белом, третья одета в рубаху из оленьей кожи. В рубахе была Лэллик, она шла между Камабаном и Орэнной, которые были облачены в украшенные перьями плащи. Плащ Камабана был покрыт перьями лебедя, а Орэнна — её волосы так же блестели, как в тот день, когда Сабан впервые увидел её — была окутана перьями ворона. Белое и чёрное, Слаол и Лаханна, и лицо Орэнны светилось от восторженной радости. Она казалась отрешённой от ожидающей толпы, от молчавших жрецов, и даже от возвышающихся камней, потому что её душа уже была в новом мире, который должны возродить камни.
Камабан приказал сложить две новых кучи дров с обеих сторон храма, но подальше от камней, и сотня людей весь предшествующий день восстанавливала то, что сожгла Дирэввин. Теперь всё это подожгли. Пламя сердито поднялось по высоким кучам, в которых были сложены целые брёвна деревьев, чтобы костры могли гореть всю долгую зимнюю ночь. Пламя шипело и потрескивало, и это был самый громкий звук этого вечера, так как бой барабанов, пение и танцы прекратились, когда три фигуры поднялись на Священную Тропу.
Камабан остановился возле Камня Солнца, а Лэллик, послушная его тихому приказанию, встала перед камнем лицом к храму.
— Твоя дочь? — шёпотом спросил Льюэдд.
— Моя дочь, — признал Сабан. — Она будет здесь жрицей.
Он захотел подойти ближе к Лэллик, но ему моментально преградили дорогу двое копьеносцев.
— Не двигайся, — сказал один из них и направил своё копьё в грудь Сабану. — Камабан настаивал, что мы все должны стоять и не шевелиться, — пояснил воин.
Орэнна продолжала идти к длинным теням камней и скрылась в самом храме.
Толпа ждала. Солнце было уже низко, но тень храма ещё не дотянулась до камня солнца. Небо слегка розовело, и камни с южной стороны окрасились этим же цветом, но внутри храма было уже темно. Тень от камней постепенно удлинялась, и рисунок теней становился всё более чётким, и в этот момент из темноты храма Орэнна начала петь.
Она пела долго, и толпа вытягивала шеи, чтобы послушать, так как её голос был тихим и заглушался высокими камнями. Но те, кто стояли ближе всех к копьеносцам, могли услышать слова, и они шёпотом передавали их стоящим сзади.
«Слаол создал мир, — пела Орэнна, — и создал богов, чтобы они оберегали его. Он создал людей, чтобы они населяли этот мир, создал растения и животных, чтобы они кормили и давали приют людям. В начале, когда всё это было создано, существовали только любовь и радость, потому что люди были спутниками богов. Но некоторые из богов завидовали Слаолу, потому что ни один из них не был таким ярким и сильным, как их создатель, а Лаханна завидовала сильнее всех и попыталась затемнить яркость Слаола, проскальзывая перед его лицом. А когда она потерпела неудачу, то убедила всех людей, что может изгнать смерть, если они будут поклоняться ей вместо Слаола. И с этого, — пела Орэнна, — начались страдания людей. Невзгоды, болезни, тяжкий труд, боль и смерть не были побеждены, потому что Лаханна лгала, а Слаол отдалился от мира и чтобы люди смогли осознать его силу, позволил зиме опустошать землю».
«Но сейчас, — пела Орэнна, — мир должен вернуться к своему началу. Лаханна поклонится Слаолу и он вернётся, а на земле закончатся страдания. Больше не будет зимы, не будет горестей, потому что Слаол займёт достойное его место, а умершие уйдут к Слаолу вместо Лаханны, и будут блаженствовать в его бесконечном сиянии. — Голос Орэнны был слабым и пришёптывающим, и казался исходящим из камней от неземного существа. — Мы будем жить в сиянии Слаола, — пела она, — и пользоваться его покровительством». При этих словах тень самой высокой арки дотянулась до Камня Солнца. А Слаол, ослепительный, устрашающий и огромный, висел прямо над своим храмом. Становилось прохладно, и первые дуновения ночного ветра относили в сторону дым от костров.