Выбрать главу

Сабан был сыном вождя, но от него ожидали, что он будет работать как все. Человек, который ничего не делает, любил говорить Хенгалл, ничего не ест. Галет был лучшим плотником в племени, и Сабан почти семь лет обучался ремеслу дяди. Он выучил, как зовут богов всех деревьев, как умилостивить их перед тем как топор повалит дерево, выучил как превратить дуб и ясень в брусья, столбы и балки. Галет научил его, как сделать обтёсанный клинок из кремня, и как крепко и плотно привязать его к рукоятке сырыми ремнями из воловьей шкуры, чтобы головка не потерялась во время работы. Сабану разрешалось использовать кремневые инструменты, но ни ему, ни сыну Галета, рождённому от его первой жены, никогда не позволялось притрагиваться к двум превосходным бронзовым топорам, которые были привезены издалека и стоили Галету много свиней и коров.

Сабан учился, как вырезать чаши из бука и вёсла из ивы. Он выучился, как выточить из твёрдого как камень тиса смертоносный для оленей лук. Он выучился, как соединять деревянные детали, и как сверлить их при помощи шипов из кремня, кости или падуба. Он выучился, как подобрать бревно вяза и выдолбить из него полую лодку, которая смогла бы ходить вниз по реке до моря и привозить обратно мешки с солью, моллюсками и сушёной рыбой. Он выучился, как подрубить растущий дуб, чтобы при валке он упал в нужное место, и всему этому он выучился хорошо, потому что зимой перед испытаниями Сабана Галет доверил ему поменять крышу над хижиной, где спала Дирэввин.

Сабан сбросил прогнившую соломенную крышу, но череп сначала передал вниз Дирэввин, которая знала, что тот защитил её, поцеловала в лоб и взглянула вверх на Сабана.

— А остальное? — спросила она, смеясь.

— Остальное?

— Глину, — сказала она. Фаллос из необожжённой глины раскрошился от погодных условий, но Сабан собрал всё, что смог среди прогнившей соломы и отдал ей. Она скривилась от грязных кусочков глины, но нашла один фрагмент, который был чище остальных, и потянулась кверху дать его Сабану.

— Проглоти его, — приказала она.

— Проглотить его?

— Да, — настаивала она, и рассмеялась над выражением его лица, когда он попытался протолкнуть кусок в горло.

— Зачем мне это делать? — спросил её Сабан, но она только смеялась, но внезапно смех стих, потому что из-за угла хижины показался Джегар.

Джегар был теперь лучшим охотником племени. Он надолго уходил в лес, будучи вожаком группы молодых мужчин, которые возвращались с тушами и бивнями. Некоторые в племени считали, что Джегар должен наследовать Хенгаллу, так как было очевидно, что боги милостивы к нему, но если Джегар и разделял это мнение, он не показывал виду. Вместо этого он был очень почтителен к Хенгаллу и заботился о том, чтобы вождю были предложены лучшие куски мяса из своей добычи, а Хенгалл в свою очередь очень осторожно вёл себя с человеком, который когда-то был близким другом Ленгара.

Джегар жадно смотрел на Дирэввин. Подобно остальным мужчинам племени его удерживал череп на её крыше, но он не мог скрыть ни желания её, ни ревности к Сабану. В будущем году, когда у Сабана будут испытания на зрелость, он будет охотиться в глубоком лесу, и всё племя знало, что Джегар и его псы встанут на пути Сабана. А если Сабан проиграет, он не сможет жениться.

Джегар усмехнулся над Дирэввин, которая прижала к груди череп и сплюнула. Джегар засмеялся, потом коснулся языком к лезвию своего копья и направил его на Сабана.

— В следующем году, малыш, — сказал он, — мы встретимся в лесу. Ты, я, мои друзья и мои собаки.

— Тебе нужны друзья и собаки, чтобы побить меня? — спросил Сабан. Дирэввин наблюдала за ним, и её взгляд сделал его безрассудным.

— Расскажи мне о следующем годе, Джегар, — сказал он. Он знал, что это опасная глупость дразнить Джегара, но он испугался, что Дирэввин станет презирать его, если он смиренно позволит Джегару запугивать себя. — Что ты сделаешь, если поймаешь меня в лесу?

— Отлуплю тебя, малыш, — сказал Джегар.