В его глазах стояли слёзы, и Сабан вспомнил ночь, когда умерла мать Камабана, и скрюченный ребёнок выл как волчонок.
— И не будет больше девушек, прыгающих в пламя, — тихо сказал Хэрэгг.
— А ты, — Камабан не обратил внимания на слова Хэрэгга, повернувшись к Сабану, — не будешь воином.
Он снял лук с плеча Сабана, и с усилием, заставившим его скривиться, переломил его через колено. Он швырнул сломанный лук через вершину утёса, и он упал в море.
— Ты будешь строителем, Сабан, и ты поможешь Хэрэггу доставить храм из Сэрмэннина в Рэтэррин, и таким образом вернуть нам обратно бога.
— Если мой брат позволит это, — сказал Хэрэгг, говоря о Скатэле.
— В своё время, — уверенно сказал Камабан, — Скатэл присоединиться к нам. Потому что он поймёт, что мы познали истину.
Он упал на колени и поклонился солнцу.
— Мы познали истину, — сказал он смиренно, — и мы изменим мир.
Сабан почувствовал необыкновенное душевное волнение. Они изменят мир. В этот момент над бурлящим морем он понял, что они смогут это сделать.
* * *Орэнна во время между её возведением в богини и смертью в костре Солнца должна была совершить обход по стране и выслушать молитвы людей, которые она потом отнесёт своему мужу. Она покинула селение Керевала в сопровождении четырёх копьеносцев, двух женщин-прислужниц, трёх жрецов и десятка рабов. А также толпы людей, которым просто хотелось следовать по пятам за обручённой с солнцем.
Страна Керевала была обширнее, чем владения Рэтэррина, однако не такая заселённая из-за того, что в Сэрмэннине была более скудная почва. Обязанностью Орэнны было показать себя всем людям, и живущим, и умершим, покоящимся в общих могилах. Каждую ночь хижина освобождалась от населявших её людей и домашнего скота, чтобы обручённая с солнцем могла спать в уединении, а каждое утро толпа просителей ожидала у входа. Женщины просили её даровать им сыновей, родители умоляли излечить их детей, воины просили благословить их копья, а рыбаки почтительно кланялись, когда она притрагивалась к их лодкам и сетям. Жрецы водили её из храма в храм, и от одной могилы к другой. Они открывали могилы, отодвигая в сторону большие закрывающие камни, чтобы Орэнна могла, наклонившись, ступить в эти склепы и поговорить с мёртвыми, чьи кости в виде беспорядочно лежали в сыром полумраке.
Камабан и Сабан тоже сопровождали её, следуя за золотоволосой девушкой по долинам на южном побережье Сэрмэннина, где люди возделывали землю и выводили свои удлинённые рыболовецкие лодки в море. А затем поднялись наверх на высокие обнажённые горы на севере, где коровы, овцы и производство каменных топоров давали скудные средства к существованию для редких мелких хозяйств. И везде, куда бы они не приходили, Камабан обходил все храмы, выискивая тот, который он захотел бы отправить в Рэтэррин. Люди, узнавая в нём колдуна, низко кланялись.
— Ты умеешь колдовать? — однажды спросил его Сабан.
— Я ведь превратил тебя в раба, не так ли? — огрызнулся Камабан.
Сабан посмотрел на шрам на своей руке.
— Это было жестоко, — сказал он.
— Не будь глупым, — устало сказал Камабан. — А как иначе я должен был сохранить тебе жизнь? Ленгар хотел убить тебя, что было весьма разумно с его стороны, но я надеялся, что ты сможешь быть полезным для меня. Поэтому я придумал для него глупую сказку о том, что боги мстят тем, кто убивает своих сводных братьев, а затем подкинул ему идею отдать тебя в рабство. Ему понравилось это. И я хотел, чтобы ты встретился с Хэрэггом.
— Он мне нравится, — тепло сказал Сабан.
— Тебе все нравятся, — презрительно сказал Камабан. — Хэрэгг очень умный, — продолжил он, — но ты не можешь доверять всем его идеям. Его сильно потрясла смерть дочери! Он разуверился в ритуалах, но с ними всё в порядке. Они показывают богам, что мы признаём их власть. Если мы прислушаемся к идеям Хэрэгга, мы не будем сжигать Орэнну, а какая ещё цель существования девушки, как не быть сожжённой?
Сабан взглянул вперёд на Орэнну, шествующую между сопровождающими её жрецами. Он ненавидел Камабана в этот момент, но ничего не сказал, а Камабан, совершенно точно догадавшийся, о чём думает его брат, рассмеялся.
Во второй половине дня они посетили ещё один храм. Это был простой круг из пяти камней, который был обычным святилищем для северной части Сэрмэннина. Редко в каком храме была хотя бы дюжина камней, и все камни были намного меньше тех, которые стояли внутри стен Каталло. Камни Сэрмэннина редко были выше и шире человека, но почти все они были колоннами правильной четырёхугольной формы.