С этими словами он внезапно замолчал, и широко раскрытыми глазами стал всматриваться вниз в туман. Сабан повернулся, чтобы посмотреть на то, что привлекло внимание его брата.
Сначала он не видел ничего кроме тумана, но затем медленно, как земля проявляется на рассвете, сквозь белизну проявились очертания.
И какие очертания. Это был храм, не похожий ни на один из всех, которые видел Сабан. Вместо одного круга камней было два, один внутри другого, и сначала Сабан мог видеть только тёмные вершины этих камней в тумане. Он попытался сосчитать столбы, но их было очень много. А на дальней стороне двойного круга, смотрящей на место захода Зимнего Солнца, был проход, сделанный из пяти пар каменных колонн, поперёк которых лежали камни-перекладины, создавая ряд из пяти дверных проёмов для заходящего солнца. Сабан изумлённо смотрел, и в течение недолгого волшебного времени весь храм, казалось, парил в туманном воздухе. Затем туман стал рассеиваться из высокогорной долины, оставив камни вросшими в тёмную землю.
Камабан встал, его рот был открыт.
— Скатэл не безумен, — тихо сказал он, затем издал громкий крик и, перепрыгивая через камни, побежал вниз по склону, распугивая черношёрстных овец. Сабан медленно последовал за ним, и, остановившись между сдвоенными кругами камней, обнаружил Камабана присевшего на корточки у северо-восточной стороны храма, где он всматривался в тоннель, созданный камнями с перекладиной.
— Ворота Слаола, — восхищённо произнёс Камабан.
Храм был построен в высокогорной ложбине, которая возвышалась над низиной к югу, и в день Зимнего Солнца, заходящее солнце светило над морем и землёй, пронзая двери из камней.
— Всё вокруг в темноте, — тихо сказал Камабан. — Всё закрывается тенью от камней, но в центре теней будет полоска света! Это храм теней!
Он поспешил к камню противоположному от прохода, и там, встав лицом к воротам солнца, он раскинул в стороны руки и вплотную прижался к камню, как будто луч заходящего солнца пригвоздил его.
— Скатэл великолепен! — закричал он. — Великолепен!
Камни, естественно природной формы, были небольшими. Те, которые находились в проходе солнца, были немногим выше человеческого роста, остальные были пониже, а некоторые из них даже не выше маленького ребёнка. Все камни были вытащены с раздробленных горных вершин, и скольжением доставлены на этот плоский участок высокогорья, где были неглубоко вкопаны в скудную землю. Сабан толкнул один из камней, и он опасно закачался. Камень, к которому прислонился Камабан, на самом деле состоял из двух колонн, обоих очень тонких, но они были соединены между собой с помощью отверстия на боковой стороне одного, и вырезанным выступом на боковине другого камня.
— Две половинки круга, — почтительно сказал Камабан, заметив соединённые камни. — Солнечная половина, — он махнул рукой на юг, показывая на камни, по которым солнце проделывало свой ежедневный путь, — и ночная половина, и они соединяются здесь, и их единение должно быть торжественно скреплено кровью на закате солнца.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Сабан. Он подсчитывал камни, и уже насчитал более семидесяти.
— А как иначе? — резко спросил Камабан. — Это же очевидно, — он закружился от возбуждения. — Храм Моря для середины лета, и Храм Теней для зимы! Скатэл чудесный! А этот храм будет нашим! Он будет нашим!
Он сначала пошёл вокруг кольца, с треском проводя своей палкой по камням, пока не дошёл до камней с перекладинами, где склонился, пристально вглядываясь в тоннель из пяти каменных арок.
— Входной путь для Слаола, — с восторгом сказал он, затем выпрямился и протёр рукой ближайший камень. Влага от тумана придавала камням необычный голубовато-зелёный блеск, исчезающий под действием восходящего солнца и морского ветра. Камабан к ужасу Сабана, попытался столкнуть одну из перемычек, но она не пошевелилась.
— Как они закрепили её? — спросил он.
— Откуда я знаю?
— Я и не предполагал, что ты знаешь, — беззаботно сказал Камабан, затем нахмурился. — Я говорил тебе, что Санна умерла?
— Нет.
Сабан был потрясён, не потому что он испытывал какие-то добрые чувства к старой женщине, а скорее потому, что, сколько он себя помнил, она была частью его мира, и не просто какой-то частью, а чем-то постоянно угрожающим.
— Как?
— Откуда я знаю? — огрызнулся Камабан. — Умерла, и всё. Торговец принёс новости, а так как она была врагом Слаола, то это хорошие новости.