– Его зовут Дракон Битвы, – с гордостью сказал Берг. – Его ковали… Очень далеко.
– Вижу! – отозвалась Хёрдис, не в силах оторвать взгляд от клинка. Подняв глаза на Берга, она с жадным нетерпением потребовала: – Дай мне подержать!
Берг какое-то мгновение колебался, потом взял меч с колен, осторожно, как будто тот был вырезан из тонкой ледяной пластины, и на ладонях подал его Хёрдис. Обхватив пальцами рукоять, она на миг коснулась руки Берга, и ее пробрало странное чувство: как будто она коснулась скалы, нагретой солнцем. Впрочем, сейчас Хёрдис было не до того.
Она взяла меч и крепко сжала рукоять, чтобы не выронить. В первое мгновение он показался ей очень тяжелым, но только на миг. А потом случилось чудо: часть силы меча сама собой перетекла в ее руку и наполнила силой. Теперь меч не был для Хёрдис тяжел, не был и легок, а как раз по руке. Впервые в жизни она держала боевое оружие мужчины, и ей почудилось, что меч стал живым продолжением ее руки. Тысячи невидимых живых нитей соединили ее с мечом, в них потекла общая кровь, горячее и бодрее прежней. Вместе они, Хёрдис Колдунья и Дракон Битвы, составили новое существо, могучее и несокрушимое. Дракон Битвы сам рвался куда-то вперед, нес ее за собой, и ей стало остро жаль, что поблизости нет ни одного врага. Ах, сейчас бы ей подошел и Торбранд конунг, и какой-нибудь дракон – меч вливал в кровь яростную жажду битвы, уверенность в себе, чувство близкой победы. Хёрдис чуть не задохнулась от обилия сладких и тревожных чувств, которых раньше не знала… Или знала, но не в такой полноте и яркости.
Она оглянулась, как будто искала, на кого бы напасть.
– Ударь сюда! – Берг показал ей на ближайший валун.
Размахнувшись, Хёрдис рубанула мечом по валуну. Она даже не боялась попортить клинок, веря, что живой меч сильнее мертвого камня. С громким звоном валун разлетелся на две половины, и Хёрдис восторженно взвизгнула. Чувство всемогущества пьянило ее, хотелось рубить еще и еще. Выходите, полчища горных троллей! Сейчас ваши мерзкие головы покатятся под гору со стуком и грохотом! Тюр и Глейпнир!
– Хватит. – Берг протянул руку к клинку.
С чувством унылого разочарования Хёрдис неохотно вернула меч.
– Откуда он у тебя? – ревниво спросила она, и брови ее болезненно хмурились от острого чувства потери. Она так сроднилась с мечом за эти несколько мгновений, что ей уже казалось, будто у нее отняли вещь, принадлежавшую ей с рождения.
– Его выковали свартальвы. – Берг убрал меч в ножны и показал на землю. – Я им дорого заплатил. А они дали мне три сокровища. Они зовутся Дракон Памяти, Дракон Битвы и еще… Дракон Судьбы.
– Это тоже мечи? – с любопытством спросила Хёрдис.
– Нет. – Берг покачал головой. – Дракон Памяти – это кубок, но… его нет. А Дракон Судьбы… Вот он.
Опустив руку за пазуху, он вынул кусок кожи, развернул его, и Хёрдис вскрикнула. В глаза ей ударил яркий золотой блеск, но тут же он сменился мягким ровным сиянием. Приоткрыв рот, она рассматривала второе чудо. На лоскуте кожи в ладони Берга лежало золотое обручье, выкованное в виде дракона, свернувшегося кольцом. Было видно каждую чешуйку и каждый коготок, а в глаза дракона были вставлены два маленьких белых камня, таких же, как на рукояти меча. Хёрдис не верила своим глазам: она и вообразить не могла подобную красоту.
– Э-это твое? – едва сумела выговорить она, но так и не смогла оторвать глаз от обручья, чтобы посмотреть на Берга.
– Мое, – ответил он с благодушным удовольствием. Ему явно нравилось то впечатление, которое производили на Хёрдис его сокровища. – У Дракона Судьбы и Дракона Битвы есть одно общее свойство и одно различие. Общее у них то, что они делаются точно по руке владельца, все равно, кто их возьмет. Ведь когда ты взяла в руку Дракона Битвы, тебе было не тяжело?
Хёрдис кивнула, почти не слушая. Она уже забыла о мече – для нее существовало только обручье.
– Вот и Дракон Судьбы так. Смотри, я надену его – и оно будет мне по руке, – гудел у нее над ухом Берг.
Он надел обручье на свое широкое запястье, и тело золотого дракона послушно растянулось, как живое. Хёрдис затрепетала в испуге, что золотая полоска разорвется, но обручье уже опять стало твердым и сияло не хуже прежнего.
– А теперь, если его наденешь ты…
Берг снял обручье, взял руку Хёрдис и надел его ей. На миг золото обожгло, но тут же стало приятно теплым. Золотой дракон с готовностью сжался и плотно обхватил запястье. Ей даже показалось, что ему приятно быть с ней и он рад обрести такую хозяйку. Тяжесть обручья приносила удивительную, незнакомую раньше отраду, и Хёрдис застыла, держа руку перед собой и не в силах налюбоваться им. Она не знала, она ли поймала дракона, он ли поймал ее, но они стали отныне неразлучны.