- Ты не видела Арне? - спросил Фрейвид. - Если увидишь, пришли его ко мне. Я думаю, пора послать человека в Тюрсхейм, к Сиггейру Голосу Камня.
Сиггейром звали колдуна, жившего в святилище Тюрсхейм на Остром мысу. Он славился как могучий ясновидец и прорицатель, но Ингвильда не любила его: от Сиггейра исходило ощущение какой-то режущей, проникающей силы, и, стоя рядом с ним, она всегда испытывала неприятное чувство, словно по коже слегка водят острием ножа. К советам Сиггейра Стюрмир конунг почти всегда прислушивался, и поэтому Фрейвид хёвдинг тоже его не любил. Не случись такого происшествия, никогда он не позвал бы колдуна к себе в усадьбу.
- Ты думаешь, пора? - спросила Ингвильда.
- Да, - Фрейвид угрюмо кивнул. - Мы обыскали все побережье. Как видно, кто-то хорошо спрятал огниво. Без Сиггейра мы его не найдем. Конечно, он дорого запросит за свою помощь, но наше огниво того стоит. Ты согласна?
Фрейвид посмотрел в глаза Ингвильде, и она поспешно кивнула. Отец не бранил ее, но она не могла избавиться от давящего чувства вины.
- Что ты такое говоришь, отец? - спросила подошедшая фру Альмвейг. Кто мог его спрятать?
- Да мало ли кто? - с досадой ответил Фрейвид, который и сам не мог ответить на этот вопрос. - Если бы огнино было украдено, оно бы уже вернулось. Так бывало и раньше, мне рассказывала мать. Но оно не возвращается, а уже пошел восьмой день, как оно пропало. Значит, оно потеряно, но кто-то его нашел и не отдал. Это не кража, поэтому огниво само не вернется.
- Да кто же мог его найти и не отдать? - в недоумении спросила Альмвейг. Ей не верилось, что кто-то из живущих в усадьбе мог решиться на такую дерзость. - Неужели ты думаешь, что кто-то из тех, кто ест твой хлеб, посмеет так тебя обмануть?
Фрейвид молча пожал плечами. В это он с трудом мог поверить и поневоле начал снова подозревать фьяллей.
- Вот потому я и решил, что нам нужен Сиггейр, - сказал он.
- Но раньше ты всегда посылал Асольва. С Сиггейром, говорят, не так-то легко столковаться. Боюсь, другому его не уговорить. Он решит, что ты недостаточно уважаешь его.
- Асольва нет... - начал Фрейвид.
- Но ведь он вернется сегодня вечером, - перебила его Ингвильда. Неужели нельзя подождать и одного дня?
- Асольв вернется сегодня? - Фрейвид в удивлении посмотрел на нее. Откуда ты знаешь? Разве от него кто-то приехал?
- Но... - Ингвильда растерялась. - Разве не ты сам сказал мне?
- Как я мог тебе сказать то, чего сам не знаю? Асольву пора вернуться к новолунию, это верно, но мало ли что могло задержать его в пути?
- Да нет же, я верно знаю, что он вернется сегодня. Он уже близко, эту ночь он провел на усадьбе Торгнюра Совы...
Ингвильда беспокойно поправила волосы, затеребила амулеты на груди, не понимая, что с ней творится. Ей казалось, что кто-то ей рассказал обо всем этом, - иначе откуда такая уверенность? Но Фрейвид был в недоумении.
- Хорошо бы, если бы так... - пробормотал он. - Кто тебе сказал?
- Выходит, что никто. - Ингвильда слабо пожала плечами, растерянно улыбнулась. - Я была уверена, что это ты мне сказал... Кому же еще про это знать?
- Тебе приснилось, - решила фру Альмвейг. - Ты и раньше видела занятные сны.
- Ах, мне снится только огниво! - горестно воскликнула Ингвильда. - Я только о нем и думаю Целый день, и ночью мне снится только оно! Тут не до снов про Асольва!
- Тебе снится огниво? - воскликнул Фрейвид. - Так что нее ты молчала! Скорее рассказывай, что тебе снилось!
Я не знаю! - в отчаянии воскликнула Ингвильда. - Мне снится, что я сама и есть огниво. И я заперта в каком-то подземелье, кругом земля и какие-то бревна. И я чего-то жду, жду, пока кто-то придет меня освободить. Кто-то вынимает меня, разговаривает со мной, но я не помню ни одного слова!
- Кто это?
- Я не знаю!
- Фркгг и Хлин*! - обеспокоенно воскликнула фру Альмвейг и обняла Ингвильду. - Девочка моя! Хёвдинг! Я боюсь, с этим огнивом сна повредится рассудком! Она и так не знает покоя! Не спрашивай ее, она же не хотела его терять! Ты не должен ее бранить, она и так терзается! Успокойся, моя хорошая! Ты ни в чем не виновата! Какой-то бездельник...
- Да, какой-то бездельник нашел огниво и закопал в землю! - яростно воскликнул Фрейзид. - Ингвильда! - Решительно оттолкнув жену, он схватил Ингвильду за плечи и встряхнул. - Я давно этого ждал! В теба проснулась кровь нашего рода! Сестра моего отца была ясновидящей! Все женщины нашего рода... И ты! Ты тоже! Слава Тюру и Фригг! Я думал... Не все же этой козе Хёрдис! Слава Тюру!
Фру Альмвейг смотрела на мужа приоткрыв рот от изумления: за двадцать лет совместной жизни она не видела его в таком волнении. А Фрейвид раскраснелся, глаза его блестели, и он не переставал тормошить Ингвильду, как будто хотел скорее разбудить в ней едва проснувшийся дар.
- Думай, думай об огниве, дочь моя, умоляю тебя! - восклицал он. Думай, и ты найдешь его! Ты уже почти знаешь! Где оно? Где?
А Ингвильда едва не плакала от растерянности, еще больше сбитая с толку возбужденным видом отца. Внезапное открытие, так обрадовавшее Фрей-вида, ее саму потрясло и напугало. Она привыкла к мысли, что ей не досталось в наследство темного, многообещающего и опасного дара. Внезапно обнаружив в себе проблески ясновидения, она испугалась, как будто нашла у себя признаки опасной болезни, вроде красной сыпи на ладонях, предвещающей "гнилую смерть*. Ей почему-то вспомнилась Хёрдис -ее глаза, горящие шальным огнем, ее странная улыбка - половиной рта, ее злорадный смех. Таким для Ингвильды было лицо колдовской силы, и она испугалась его.
Закрыв лицо руками, она прижалась к матери, и Альмвейг поспешно обняла ее.
- Оставь ее! - крикнула она мужу. - Ты не видишь, девочка плачет! Она и так делает все, что может! Если она узнает, она тебе скажет. А пока оставь ее в покое и посылай за Сиггейром, если уж без этого чудовища никак не обойтись.
- Нет уж, теперь я подожду! - решил Фрейвид. В его глазах еще блестело лихорадочное возбуждение, и он потирал руки движениями, совершенно ему раньше несвойственными. - Я подожду! Если Асольв вернется сегодня вечером... Ну, не плачь, дочь моя! Если твой брат вернется сегодня вечером, его мы и пошлем за Сиггейром! Если еще будет такая надобность... Чтоб его тролли взяли!
Гридница Прибрежного Дома была полна людьми, сам хозяин поднимал кубки в честь богов с воодушевлением, которое многим казалось непонятным. Даже на недавних пирах Середины Лета он был спокойнее. На почетном месте напротив хозяина сидел Модольв Золотая Пряжка, возле него - Хродмар. На пиру были почти все фьялли с "Тюленя" - больными оставались лишь несколько, но их выздоровление было не за горами.