Но долго радоваться ей не пришлось. Осознав, что произошло, Хродмар одним прыжком оказался на берегу, неуловимо быстрым движением выхватил нож и метнул его в Хёрдис, Стальное лезвие свистнуло мимо ее виска, щеку обдало холодом, а душу — ужасом. Вскрикнув, Хёрдис отшатнулась, а нож вонзился в ствол ели, пригвоздив прядь ее волос. Фьялли на корабле кричали. Хродмар кинулся вверх по береговому склону. Ноги его скользили по камням, мокрая одежда мешала двилсениям, но вся его фигура выражала яростный порыв и жажду добраться до ведьмы. Хёрдис рванулась, жмурясь от жгучих слез боли, схватила рукоять ножа и изо всех дернула. Нож поддался, Хёрдис вырвала его из ствола, освободила волосы и бросилась бежать. Темный ельник сомкнулся за ее спиной, колючая стена мелких елок расступалась, пропуская ее, и снова сходилась позади. За ней мчался Серый, иногда оборачиваясь к врагам и с яростным лаем припадая к земле.
Тяжело дыша, Хродмар вскарабкался к тому месту, где стояла ведьма. В еловом стволе отчетливо виднелась щель от его ножа, к желтым каплям смолы пристала тонкая отсеченная прядь темно-русых волос. Еловые лапы еще качались, но на плотном зеленом мху и на рыжей хвое не остается следов. Ведьма исчезла, как дух, растворилась среди стволов, словно ее и не было, ушла под мох и камни, и только ветер носил в отдалении лай ее пса.
— Догони ее, Хродмар! — кричали гребцы с корабля. — Покажи этой троллихе, как приставать к мужчинам!
Но Хродмар плюнул под ноги и стал спускаться вниз, к полосе прибоя. Ему было нестерпимо стыдно за эту дурацкую перебранку, за свое падение — никогда еще ему не случалось срываться за борт так некстати! — за промах и эту глупую погоню. Бегать по лесу за квиттингской ведьмой — не очень-то почетное занятие для родича самого Торбранда конунга фьяллей.
— Ничего, Хродмар! — Добрый Модольв дружески потрепал племянника по мокрому плечу. Он знал, что сын его сестры отличается очень чутким самолюбием. — Говорят же: ничего нет сильнее, чем злые чары! У девчонки глаза ведьмы! Будем надеяться, что этим мы и отделаемся!
И он сотворил знак молота над собой и над раздосадованным Хродмаром.
В расселине и в самом деле оказался ручей. Набрав воды, «Тюлень» поплыл дальше. Едва он отошел от берега, как на каменном выступе снова появилась ненавистная фигурка с серой собакой у ног.
— Недолог будет ваш путь! — кричала ведьма вслед «Тюленю». — Вы не найдете ничего, что ищете, а найдете свою смерть! Скоро, скоро из тебя вырастет дерево, о славный метатель ножа!
— Поди назад в подземелья, ведьма! — с досадой крикнул Хродмар в ответ, не в силах удержаться. Его горько жгло непривычное чувство бессилия. — Там тебя заждался твой муж-тролль! И больше не попадайся мне! Клянусь, в другой раз тебе не скрыться!
Хёрдис в ответ подняла повыше руку с зажатым в ней ножом Хродмара и издевательски помахала им в воздухе. Хродмар отвернулся. Ему было жаль хорошего ножа и досадно, что ведьма ушла от него невредимой.
— Здесь, на Квиттинге, все женщины — ведьмы! — крикнул со своего места кормчий Вестмар. — От них надо держаться подальше.
— Жалко нож! — Хродмар в досаде кусал губы. — Асвальд Сутулый мне так завидовал — непременно спросит, где я его потерял!
— А ты ему скажешь — твой зуб кольчуги[2] укусил ведьму, а она была такая костлявая и жесткая, что он застрял в ее костях!
Гребцы на ближних скамьях рассмеялись, Хродмар тоже заставил себя улыбнуться. Но ему было невесело: перед глазами стояло лицо ведьмы и ее странная, половинчатая улыбка. Не оборачиваясь, он спиной чувствовал: длинноволосая ведьма все так же стоит на вершине утеса, издевательски размахивая его ножом.
Красно-белый парус с синей полосой скрылся вдали, за береговыми выступами. Проводив корабль взглядом, Хёрдис подошла к самому краю Тюленьего Камня, так что море плескалось внизу прямо под ней. Здесь было страшно, голова кружилась от высоты при взгляде на бушующие внизу серо-зеленые волны. Но Хёрдис здесь очень нравилось: она забывала весь человеческий мир, глядя в глаза морских великанш, и казалась себе такой же сильной и свободной, как они.
— Эй, Большой Тюлень! — закричала Хёрдис, обращаясь к волнам внизу, и голос ее разлетался над берегом, как пронзительный крик чайки. — Большой Тюлень! Ты слышишь меня?
Вглядываясь в воду, она прислушивалась к шуму воды. Под самым Камнем волны вдруг забурлили сильнее.
— Большой Тюлень! — снова закричала Хёрдис. — А ты видел тот фьялльский корабль, на котором плыло полсотни наглецов? Они замутили воду возле твоего Камня, они набрали воды из твоего источника, а про жертвы даже и не вспомнили! Не забудь о них, когда они поплывут назад! Вот что они оставили тебе вместо жертвы! — И Хёрдис с размаху бросила в воду нож Хродмара.
Он упал с громким плеском, вода яростно взметнулась, огромный пенный язык жадно лизнул Камень, достав до половины его высоты. А Хёрдис радостно засмеялась, запрыгала на месте, хлопая в ладоши. Морской дух, хозяин западного побережья Квиттинга, услышал ее.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Игра двумя щитами
Ранним утром десятилетний Хар, самый младший сын Фрейвида Огниво, прибежал во двор с важной новостью. На песчаную отмель вынесло кита! Усадьба Страндхейм — Прибрежный Дом — мгновенно пришла в движение. На южной половине Квиттинга киты были редкими гостями, и следовало торопиться, пока богатую добычу не перехватили соседи. Все повседневные дела были мгновенно брошены, мужчины доставали большие ножи, женщины тащили из сарая корыта и бочонки.
Сам Фрейвид хёвдинг* вышел из спальни, где над постелью висело все его оружие, с большим гарпуном в руке. Хозяин усадьбы был не очень высок, но силен, плечи его казались несоразмерно широки, а голова мала. Ему было неполных пятьдесят лет, и в рыжеватых волосах и на щеках в бороде заметны были серебристые седые пряди. Высокий выпуклый лоб Фрейвида говорил о незаурядном умэ, блекло-голубые глаза смотрели твердо и властно. При появлении хозяина суета и гомон на дворе стихли, каждый из работников прямо-таки источал усердие и деловитость.