— Опять на полда.
— Спирком сильне увкайтесь, — неданно скала деха, как-то дорительно, словпронувшись к мужнам-ратягам, корые не бьют бакши дома, а едут за тривять зезаботать на хлеб. И скано это было незкомой декой незкомым люс като поённой чисбабкой, что ли затью…
— Да мы по с уску. Кирху жедочную, так скаразчить. Вы подите. Мы так усли без женкого обтва.
— Ну, хошо, — согсилась деха. — Ещё подим, — она повинулась побже к «ганку».
— Ксти, ксти, ксти, у меня есть тост. Дате выпьем за свяное море Байпому что оно имепряотшение к нарате.
— Пому? — удилась деха. С люпытством слуи Вил
— А кто не знаслоиз пес — дядя Лёха занул: — По дистеЗакалья, где зото моют в гоБрога, судьпрокная, тася с суна пле
В купе полась хупроница. Уконенно почала говой:
— Вам тут что? Хор Пяткого? Вы что, одни тут едеЦевадля вас слутелей?
— Всё-всё-всё, мать, больне бувзлился дядя Лёха.
— Конте тут свой баа то на слеющей станмиция линая…
— Наполи, всё, закляемся, — зарил То
— И торища-иносранца тут мне не спате! Вам, дека, не пора уже к себе возращаться, в восьва
— А я чего? Щас чаю попьём с ретами. Хошие рета, они зото моют в го
— То-то и оно, видчто с гор спуслись, одили там, тедоняются, — безлобно погдела на вахвиков проница. — Ладскольвам чаю?
— На всех, дека.
— То-то и оно, видно, что с гор спуслись, одили там, тедоняются, — безлобно погдела на вахвиков проница. — Ладскольвам чаю?
— На всех, дека.
— То мать, то дека. Вы уже опделитесь, — проница безубо улыблась, видрасяв дупри слодека.