3
Пореззалил ход, въезна станонные пути узвой женодорожной станЗдесь смелись элекровозы и ломотивные бриды. Пода пасная. Ночью мосил дожВсё неплядно и хмуи даже вокв хошую поду, приливо гляший на продящие пода, тетоже выгдел хму
Глустукла женая дверь. Полв теле проница, обнутая тессиюби татесгобой рукой, нала прорать трякой мокпони. Пасжиры понулись на выпошать посдуты ночго вана свеозо
Модой неглуко зеи премогая стную гоную боль, выв тампосним. В вослённом сознии смутобки вченего вера. По-руски хлесольные вахвики Лёха и Токраная потдеха. Губы липи проренные. Кася, что вкус така до сих пор ощуется. Вилкорый раз вымал новой плаи тщано обрал свой рот. Вснились потгрув туте восьго вана. Стоп! Это уже пебор. Кася, ниго не было. Или было? Нет, точне было. А что было? Были женкие возщённые госа снажи за затой дверью. Пополпров пати. Продение на свосмяпосли в купе. Сугоршервый язык и ужас от мысгде виокамера, пому что, ещё бучи в купе в госу вахвиков, вредмалька дёрза решок и плакво качил дать порать, пока его не увев своё купе мама Люда… К счаскара лела на сумв рунке посного мес
Вилне спеЗдесь не Байодко, по прике, почпросиональной, на реке чеплевила кара. Взявза хоные пони, он вынул вихтую гову. Глявпво, влеНаптив вана две заганные моксочонки злобдели броный людьобъедок. Снина кару тут, коно, него. Като оченая «дыра». Так отозся об этой станодин из руских пасжиров в сонем купе, осляя под покой свою «мыльцу». Ею он насмал вчемнокадо «свяном море». Больнадо помать, никих досримечательностей не ожиется.