— Что мне делать, когда я окажусь на месте? — спросил я.
— Флаер доставит тебя прямо к убежищу. Постарайся просто выжить и дождаться контакта с нами. А сейчас — удачи!
Забравшись внутрь, я, привычно следуя инструкциям АИНИ нажал кнопку пуска двигателей. Маленький светящийся пузырек флаера плавно взмыл в темнеющее небо над колоссальным городом, и я на время забыл обо всем остальном, поражаясь его огромности и постоянно изменяющемуся ландшафту.
Как только флаер вышел за пределы тяготения планеты и оказался в космосе я почувствовал движение ледяного воздуха, наполняющего кабину. Вспомнив слова Горала Ледки об анабиозе, я ожидал что с минуты на минуту погружусь в сон, но вместо этого произошло нечто совсем иное. Время вокруг флаера ускорило бег, лишь в кабине сохраняя привычный для меня ход. Звезды превратились в длинные светящиеся хвосты, сплетающиеся в замысловатые узоры. Их сложное кружево полностью вытесняло черноту космоса. В какой-то миг все заполнил разливающийся вокруг свет, и я увидел флаер стоящим посреди бесконечной пустынной степи…
Глава 26
Убежище Энгара оказалось древней станцией контроля за какими-то атмосферными экспериментами. Расположенная в пустынном месте бетонная вышка, окруженная оазисом вечнозеленых лиственных растений. Вокруг на сотни километров расстилалась степь, жаркая и душная днем, и теплая, наполненная звуками цикад ночью.
Что это за планета и где она находится я даже не предполагал. В комлинке это место не значилось, и созвездия, высыпающие каждую ночь на черном бархатном небе, не помогли решить эту проблему. Мое прибытие сюда на флаере осталось для меня загадкой. Такого странного полета, совсем не похожего на полет сложно себе даже представить. Время во время него — простите за каламбур — вело себя очень странно. Лишь справившись у АИНИ, я узнал, что в общей сложности путешествие, включая нахождение в гиперпространстве, заняло около суток. Для меня же оно пролетело не более чем за час!
Станция, похожая на замковую башню, имела несколько этажей, включая подземные, строго разделяющиеся на технические, научные и жилые. В центре находилось нечто вроде круглой «гостиной», где перед панорамным окном располагался центральный пульт управления. Делать здесь, кроме того, как предаваться безделью, было абсолютно нечего. Связи с инфосетью не существовало. Локальные сети на планете отсутствовали. Функционировала лишь небольшая сеть внутри самой башни, с которой и связался мой комлинк.
Вечерами я забирался на верх башни, где находилась широкая смотровая площадка и глядел, как в свете заходящего солнца тает в сумерках бесконечная степь. Похоже, станция до сих пор использовалась для наблюдений. С наступлением темноты я слышал, как где-то в глубине тихо жужжат механизмы. А над башней, на самой верхушке тонкого шпиля загоралась красная лампа.
На ту же мысль наводил и порядок, царящий на станции. Оборудование находилось в полном порядке, генераторы исправно давали энергию, запасы продовольствия и расходные материалы присутствовали по максимуму. Как будто кто-то, находившийся на станции до меня, перед своим отъездом озаботился привести все в порядок и пополнил все недостающие припасы. Совсем как в сибирской тайге, на заимке, тот кто переночевал, запасает дрова для следующего путника. А на столе всегда стоит дежурная банка тушенки.
В моем убежище выбор был гораздо богаче. Огромный холодильник — скорее даже хранилище, наполненное холодным наногелем, заполняли разнообразные продукты и напитки. Стараясь избегать всяких экзотических вещей, я ел то, что казалось мне наиболее похожим на привычную пищу. Точно так же осторожно я относился и к напиткам, имеющимся в кладовой. Особенно после того, как однажды прихватив с полки бутылку с аналогом рогеронского абсента — АИНИ — очень точно проводила для меня сравнение продуктов с привычными мне земными — я после всего лишь пары глотков едва смог устоять на ногах и увидел совсем другую «объективную реальность». Хорошо еще обошлось без похмельного синдрома.
К счастью, в моем убежище не было проблем с питьевой водой. Ее хватало не только для того, чтобы пить, но и умываться, принимать душ. Несмотря на то, что мне не приходилось ни о чем заботиться с каждым днем все больше росло в душе волнение — сколько еще мне находиться в этом убежище? А что, если про меня забыли?! Как я выберусь с неизвестной планеты? Флаер, принесший меня сюда сквозь время и пространство на следующий же день таинственно исчез. Оставалось надеяться, что даже если что-то пойдет не так, меня обнаружит смена, прибывшая на станцию. Не спроста же хранилище поддерживалось в полном порядке!