Такое зрелище представляет мне душа моя, когда при свете Евангельскаго учения, смотрю на нее умом моим. Теперь обращаюсь к словам обличения, находящимся в письме твоем. Самое естество дела показывает, что ты, смотря на наружность моего поведения, усмотрел гораздо менее недостатков, нежели сколько их находится по самой вещи. Сознаваясь в большем долге, я не могу не сознаваться в меньшем, так, что я и тогда бы сознался, когда бы не хотел сознаться. Остается за сим со слезами просить у тебя прощения и святых молитв о моем исправлении. Если, по словам святаго Исаака, словооправдание не принадлежит к жительству христианскому и нигде в учении Христовом не предписано, если Сам Господь, предстоя властям земли и водворяя пред лицем вселенныя правду Креста, не удостоил правду внешнюю никакого внимания, ни единаго слова, как прах и тление, то кто смотрящий во глубину сердца своего, и видящий не ложно, осмелится противу стать обличающему? Таковый скажет замахнутому на него мечу: поражай, ибо не всуе ты поднят. Скажет бедствиям, нападите на меня и удручайте меня, ибо я того достоин. Скажет телу изможденному болезнями и посылаемому во изгнание: иди, ибо ты согрешило. Скажет братиям своим: помолитесь о мне скверном, Ангелы Божии. Припадет к ногам прелюбодеев и убийц и скажет им: помолитесь о мне, ибо вы праведнее меня. Вот каково мое состояние, когда очи ума моего отверсты; когда же они закроются, то состояние мое делается несравненно худшим: ибо язвы естественно остаются те же; но к болезням сердца присовокупляется слепота ума. От слепоты – нечувствие, утрата любви к ближнему, утрата умиления и утешительнаго плача, присовокупление язв к язвам и болезней к болезням. Словом сказать – вижу ли, или ослепляюсь – состояние мое пребедственно, достойно слез и рыдания всех меня знающих и любящих. Таков мой ответ всякому обличающему, и тебе. Когда же иначе отвечаю – погрешаю.
Этим должен бы я был довольствоваться, если б говорил не с своим духовным сыном, который говоря мне обличения, приносимыя его сердцу, не выдает их за решительную правду, но приносит их мне же на суд. Поэтому считаю себя обязанным продолжить мою беседу, и не смотря на то, что я немощен, заимствуя Свет от истиннаго Света – Слова Божия, удовлетворить по силам моим требованиям письма твоего, не столько обращая внимания на наружность мыслей заключающихся в этом письме, сколько открывая при свете Евангельскаго учения те тайныя сердечныя побуждения, коих мысли эти суть плод. По мнению Отцов, те люди, кои требуют от ближних совершеннаго устранения недостатков, имеют об этом предмете ложное понятие. Это мнение Отцов находим и у Апостолов: один из них (Иоанн Богослов) говорит: Аще речем яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас{ 1 Иоан. 1, 8). Другой же (Ап. Павел): Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов (Гал. 6,2). Что же может породить неношение немощей ближняго, это показано Писанием над мужами самыми высокими в добродетелях. Кто святее Апостолов? Но мы читаем в Деяниях, что между апостолами Варнавою и