Боль пронзила ступню. Санька вскрикнул, выпустил повод и на одной здоровой ноге запрыгал к телеге.
- Ты что? - подскочил к нему Тимка.
Подбежала Катерина:
- Под копыто угодил! Горе ты мое! - Она опустилась перед сыном на колени и осторожно стянула сапог.
- Совсем одурел мерин… на людей бросается, - пожаловался Санька и погрозил Муромцу, который, опустив голову, стоял у конюшни, словно раздумывая, за что так несправедливо обидел его мальчик.
С помощью Тимки Катерина привела Саньку домой, положила на распухшую ногу примочку и принялась завязывать старым полотенцем. Боясь, что мать вот-вот заговорит о письме от отца, Санька делал вид, что боль совершенно невыносима: охал, стонал, вскрикивал.
Но Катерина все же спросила.
- Не получал… Никому ничего не было, - потряс головой Санька.
А со стены, с фотографии, на него смотрел отец. Вот он, веселый, сильный, вместе с Катериной и ребятами перед своим домом, вот он в Москве на Сельскохозяйственной выставке рядом с высоким снопом пшеницы.
А теперь? Никогда Санька больше не увидит отца, никогда они с ним не пойдут в поле смотреть хлеба или в луга косить сено. И никто ему так ловко не смастерит свистки и дудки, не поведет в лес к заповедным грибным местам, не споет таких хороших песен про Сибирь, Волгу, про ямщика с его удалой тройкой.
И Санька почувствовал себя таким несчастным и одиноким, что снова залился слезами.
- Да потерпи ты… мужичок тоже! Ведь не убил тебя жеребец, - сказала Катерина и горько вздохнула. - Эх вы, маломощные! Случись вот беда какая с Егором - как я жить буду с вами?
Саньку уложили в постель.
Когда мать вышла из избы, Тимка оглянулся по сторонам и наклонился над Санькой:
- А я видел… ты нарочно под лошадь сунулся…
- Тимка! - Санька приподнялся и схватил мальчика за руку. - Ты никому… слышишь!.. никому про письмо не скажешь! Поклянись, Тимка!
Глава 11
ЗЕМЛЯ
Три дня лил теплый весенний дождь. Он, как шваброй, продраил землю, согнал с нее последние следы долгой зимней спячки, и все кругом ожило, зазеленело, стремительно тронулось в рост. Ивы и вербы у речки оперились нежными листьями, точно деревья завесились прозрачной кисеей.
В первое же погожее утро Захар Векшин решил начать копать землю на участке. Он осторожно оделся, чтобы не разбудить Федю, калачиком свернувшегося под одеялом.
Старик умышленно не поднял внука. Хотелось проверить, не белоручка ли тот, потянет ли его к земле, прибежит ли он сам на участок.
Перед тем как выйти из дому, Захар подошел к Феде, чтобы накрыть его полушубком. И тут он обнаружил, что под одеялом никого нет. Старик забеспокоился и направился к участку. Еще издали он заметил густой столб дыма. Захар прибавил шагу.
Посредине участка пылал огромный костер. Вокруг суетились Маша и Зина Колесова. Они подбрасывали в огонь прошлогодние огуречные плети, бурые стебли помидоров, собранный со всего участка мусор.
Мальчишки во главе с Федей чинили изгородь: выпрямляли накренившиеся столбы, переплетали перекладины свежим тычинником.
- Та-ак! - удивленно протянул дед Захар. - Самоуправничаете? Хозяевами заделались…
Неожиданно подул ветер, и в углу участка что-то затрещало.
Старик оглянулся. Высокое чучело кивало ему широкополой соломенной шляпой и взмахивало соломенными руками.
Захар обошел чучело кругом и покачал головой:
- Дотошны, смекалисты!
Но тут он услышал голоса птиц. На белых сучьях около новеньких дощатых скворечен прыгали черные, как угли, скворцы. Вот один из них юркнул в круглое отверстие скворечни, через минуту вылез обратно, уселся на ветку березы, растопырил перышки, счастливо зажмурил глаза и скрипуче запел - как видно, о том, что вот он наконец вернулся из теплых далеких стран в родные края и очень доволен своим новым жильем.
Захар, прикрыв ладонью от солнца глаза, долго слушал скворца, и лицо его светлело все больше и больше.
- Дедушка, - подбежала к нему Маша, - а когда землю начнем копать? Мы и лопаты наточили.
Захар обвел глазами ребят, помял белую в колечках бороду и невольно улыбнулся:
- Ну что с вами поделаешь, неотступные вы люди! Одолели-таки меня. Когда землю копать, спрашиваете? А вы сами примечайте. Видите, скворцы новоселье справляют. Значит, время. Только, чур, - старик согнал с лица улыбку: - забалуетесь или помнете что - зараз от хозяйства отлучу.
- Все слышали? - обратилась Маша к ребятам.
- Это само собой, - сказал Семушкин.
- Если какой инвентарь нужен, вы не стесняйтесь, берите в теплице, - разрешил Захар.