Петька Девяткин, прослышав о выгодной Санькиной затее, напросился принять его в пай и предложил безвозмездно пользоваться его ножом о двух лезвиях.
А через день он заявил, что пайщики продают корзины непомерно дешево и цены надо повысить.
- Еще чего! - возразил Санька. - Со своими да торговаться будем?
Потом он занялся огородом.
Началось это с того, что Евдокия Девяткина с Петькой вскопали весь свой усадебный участок да еще прихватили изрядный кусок колхозной луговины.
- Куда вам столько? - как-то спросил Санька у Петьки Девяткина. - Подавитесь!
- Эге! - ухмыльнулся тот. - С огородом теперь не пропадешь. Сейчас и в городе у всех огороды.
Санька посмотрел на свою усадьбу. Мать почти все дни проводила в поле, и огород был вскопан только наполовину.
Санька взялся за заступ. Копал до позднего вечера и так утомился, что, ужиная, даже задремал за столом.
Утром проснулся задолго до школы и вновь вышел на огород. Приветливо шумели старые дуплистые липы, отделявшие усадьбу Коншаковых от усадьбы Девяткиных. С весной они помолодели, покрылись густой зеленой листвой. Дальше росла черемуха. Она была огромная и белая, словно облако, которое зацепилось за изгородь и теперь не могло сняться и улететь.
За черемухой на самом дальнем конце усадьбы тянулся к небу молодой тополь. Его посадил отец в тот год, когда Санька учился в первом классе.
«Дружок твой, - сказал он сыну. - Посмотрю вот, кто из вас вырастет быстрее да кто корнями за землю крепче уцепится».
Черенок тополя долго не приживался, а потом все же пустил побеги и сейчас выглядел высоким, стройным деревцом.
Но что это делает Петька около его друга тополя?
Санька вгляделся и побежал к деревцу. Петька уже успел вскопать метра полтора коншаковской усадьбы и теперь, дойдя до тополя, перерубал заступом его корни.
- Ты… ты что это?! - задохнулся Санька.
- Ничто ему… дерево живучее… - фыркнул Петька. - Все равно на огороде у вас один репей вырастет.
Этого уж Санька стерпеть не мог. Он выхватил у Петьки заступ и, размахнувшись, забросил его в крапиву.
- Вон! Вон с нашей усадьбы!
Но Петька «вон» не пошел, а, изловчившись, схватил Санькин заступ. Санька бросился отнимать, и мальчишки покатились по вскопанной, рыхлой земле.
Из изб выбежали Евдокия с Катериной и растащили сцепившихся приятелей.
Узнав, что ссора произошла из-за тополя и усадьбы, Катерина невольно рассмеялась:
- Глупый! Да пусть копают на здоровье. Такие уж у них руки загребущие, глаза завидущие… Не об огороде у меня сейчас думка, Саня. - Она посмотрела в поле на черные квадраты колхозной вспаханной земли - Вот она, надежда наша, крепость каменная…
Но Санька все же решил, что не позволит Девяткиным хозяйничать у них на усадьбе, и упрямо продолжал копать огород. Потом он поправил завалившуюся изгородь вокруг усадьбы, сложил в аккуратную поленницу лежавшие грудой дрова, перебрал шаткие, скрипучие ступеньки у крыльца.
По вечерам Санька старался ложиться спать последним. Выходил на улицу, осматривал, не забыты ли на крыльце веревка или ведро, проверял, плотно ли закрыты ворота, надежен ли засов у калитки.
Когда Никитка с Феней начинали возню в доме или ссорились, Санька строго на них прикрикивал:
- Совсем избаловались, маломощные! Вот я вас приберу к рукам!
А как-то раз за обедом звонко щелкнул Никитку по лбу ложкой, когда тот прежде времени начал вылавливать из миски куски мяса:
- Куда гонишь спозаранку? Сигнала жди. - И, выдержав паузу, постучал о край миски и объявил: - Теперь можно.
После школы Санька редко задерживался на улице, сразу же бежал домой.
- Домоседом стал, Коншак, - упрекал его Петька: - все кости на печке прогреваешь.
- Тебе что! Из школы пришел, щей навернул и болтай болты хоть до утра! - сердился Санька. - А у меня дом на шее. За всем присмотр нужен.
За этими новыми делами и заботами школа стала отодвигаться назад. Возвращаясь домой, Санька на скорую руку готовил уроки, а порою и совсем не раскрывал учебников, хотя никогда учение не было ему в тягость. Науки давались Саньке легко, он жадно глотал книги, любил опережать в знаниях товарищей, и если что мешало ему, так это нетерпение. Мальчику всегда хотелось знать заранее, что же завтра расскажут учителя, какую новую страницу откроют перед ним. Это было, как в раннем детстве, когда Санька, совсем еще малыш, в жаркий летний полдень ушел от своего дома, чтобы посмотреть, что же там, за околицей деревни. А от околицы потянуло к реке, от реки - к пригорку. И Санька брел и брел, пока отец не догнал его и не принес на руках домой.