Федя забрал дедушкину котомку и, оседлав толстое бревно, переправился через реку.
Через два дня советские войска прорвали вражескую оборону и погнали фашистов на запад, освободив многих советских людей, в том числе и Захара Векшина.
Старик бросился искать Федю.
Мальчика нигде не было. Куда ни писал Захар, какие справки ни наводил, никто ничего не знал о его внуке.
Только через полгода, когда жизнь в Стожарах немного наладилась, Захар Векшин получил письмо из далекого города Ташкента. Федя писал, что донесение он тогда доставил, но его малость поранило, и он лежит сейчас в госпитале.
- ...Долго, коротко ли, добрался до меня внучек, - закончил свой рассказ Захар, - и пшеничку привез.
- И молчали до сих пор! Экий вы, Захар Митрич! - с упреком сказал учитель. - Да это же ребятам всякой сказки дороже.
- Опасался, Андрей Иваныч: а вдруг залежались зернышки, никакой жизни в них не сохранилось. Зачем же раньше срока людей в искушение вводить!
Легкий ветерок ворвался на участок, пробежал над посевами, и они зашуршали колосьями, словно хотели сказать: "А мы живем, живем".
А вот теперь дело ясное: здравствует пшеничка, заколосилась, зацвела. Скоро и урожай собирать будем.
Глава 25. ЛАПТА
Нарезав по большой охапке гибких, молодых прутьев, Санькина компания выбралась из зарослей ракитника и пошла домой. Санька уныло плелся позади всех. Все ему было не по душе в этот день: и плотные, серые облака на небе, то и дело моросящие дождем, и бестолковый крик галок над полями, и Петькино нытье о том, что нет ему больше никакого расчета плести корзины, раз продают они их за бесценок.
- Отвяжись ты со своими корзинами! - обругал его Санька. - Надоели они мне.
- Вот и я говорю - расчета нет, - сказал Петька. - Тебя моя мать просила зайти.
- Зачем это?
- Не догадываешься? Насчет сапожной мастерской решить надо. Она уже с дядей Яковом обо всем договорилась. Пелагея Колечкина Тимку тоже отпускает.
Мальчишки дошли до опытного векшинского участка и сели у изгороди отдохнуть.
- Чего, Коншак, скучный такой, словно петух помятый? - не унимался Петька. - Погода не веселит? А может, перед учителем струхнул? Я видел, он уже Машеньку за тобой присылал: "Дать-подать мне Коншакова".
- Что мне учитель! - дернул плечом Санька и, чувствуя, что сказал совсем не то, что думал, покраснел и отвернулся.
- Ясное дело! Что он нам! - подхватил Петька. - Ни сват, ни брат. Это раньше - чуть что, и пожалуйте. под машинку. Усадит на стул, стрижет под нулевку, а сам целое тебе наставление читает: зачем сучок у яблони обломал да зачем прохожему грубо ответил. Пятое-десятое! Жуткое дело! А теперь мы ему люди не подначальные. Сами с усами, мастеровой народ. Пожалуйте, гражданин хороший, подшить, подбить, перетяжечку сделать... Нам это раз-раз! - Петька совсем расхрабрился и полез за кисетом. - Вот подойди он сейчас, а я так и скажу: "Закурите моего. Табачок-самосад, вырви глаз, злой корешок, достань до кишок".
- Кому скажешь? - обернулся Санька.
- Ну ему... Андрею Иванычу.
Но Санька так посмотрел на Петьку, что тот опасливо отодвинулся и вздохнул: нет, с Коншаком сегодня ни о чем нельзя сговориться.
Ему тоже стало скучно. Он не любил, когда вокруг него молчали, ничего не делали, никто никого не задирал и не поддразнивал.
Петька нарвал едких, как нюхательный табак, головок какой-то травы, растер их на ладони и сунул в нос задремавшему Тимке Колечкину.
Тот вскочил, чихнул, показал Петьке кулак и опять закрылся лопухом.
Девяткин совсем заскучал, заглянул через изгородь на участок, опять подсел к Саньке и вкрадчиво зашептал:
- Ягоды у векшинцев хороши! Уже совсем поспели. И от изгороди рукой подать. Вот бы попробовать! А?
- Я по чужим ягодам не мастер.
- Машеньку с Федей боишься обидеть?
- Какое мне до них дело.
- А докажи, попробуй!
- Сказано тебе...
- Да мы ж, Саня, только на пробу. В запас брать не будем. Дед Векшин и знать ничего не узнает. Вылазку, конечно, проведем по всем правилам: дозорных выставим, сами по-пластунски...
Санька молчал.
- Ну, дело твое, - со вздохом поднялся Петька. - Раз не желаешь - мы и с Тимкой можем. Смотри, Коншак, пожалеешь! Ягоды-то - мед с сахаром! Будешь потом слюнки глотать.
- Посмей только! - Санька с силой дернул Петьку за руку. - Сиди! Никуда ты не пойдешь.
Петька вздохнул и посмотрел на мальчишек. "Понимаете, мол, сами, какой я лихой и отчаянный парень и обязательно угостил бы всех вас сладкими ягодами, если бы не Санька", - говорил его взгляд.