— Пожалуйста, — попросила я. — Просто дай мне минутку. Я не хотела огрызаться. И не хочу чтобы ты уходил. Спасибо, что позаботился обо мне.
— Можешь говорить что угодно, но я улавливаю как ты чувствуешь себя на самом деле, не забыла? Ты раздражена, даже зла.
— Но не на тебя, — возразила я, все еще цепляясь за край его штанины. Ему приходилось носить штаны с очень свободной посадкой, потому что его мускулистые бедра не втискивались в некоторые модели узких джинсов.
— Только потому что ты злишься не на меня, не значит, что ты не накинешься на меня. — Я не совсем разобрала тон его голоса, но он явно не был хорошим.
— Прошу, — снова сказала я. — Давай не дадим нашим проблемам выкинут что-нибудь нехорошее. Мне просто нужно разобраться, что за чертовщина твориться в моей голове.
— Хорошо, — осторожно ответил он, будто не доверял… мне. Он был большим, сильным, сильнее и лучше большинства охранников, физически сильнее чем когда либо смогу стать я, но в этот момент я кое-что поняла, чего не понимала раньше. Если буду его оскорблять, то как моя Невеста, он ничего не сможет с этим поделать. «Невесты» по большей части не имеют возможности возразить своим хозяевам. Он даже вынужден поддерживать меня в приподнятом настроении, потому что если несчастна я, то и он чувствует себя несчастным. Я задумалась, а насколько наши с ним отношения похожи на его отношения с матерью, а затем пожалела об этой мысли. Все это очень странно и попахивало Фрейдизмом. Почему я стала думать об этом? Что, черт возьми, со мной не так? А потом поняла, что всегда так делала. Я привыкла слишком много думать над отношениями и тыкать в них палкой, пока те не разрушаться, после чего только и оставалось сказать «Вот видите, я же говорила». Блядь, да что же с этим делом такое, что за последние несколько минут я вернулась к своим старым дебильным привычкам?
Я кинула туалетную бумагу в унитаз и смыла свой обед, потом отпустила штанину Никки и протянула ему руку. Мне не нужна была помощь, чтобы подняться, но это было своего рода извинение и способ показать ему, как я сейчас благодарна, и как я его ценю.
Он смотрел на меня сверху вниз, с высокомерным выражением на лице, совершенно нечитаемым; его единственный голубой глаз смотрел на меня сурово и недружелюбно. Не только меня в последнее время одолевали старые проблемы.
Был момент, когда я подумала, что он не пойдет на уступку, и что за эти несколько легкомысленных секунд мы разрушили что-то между нами.
— Просто скажи мне взять твою руку, и помочь тебе подняться, и мне придется выполнить.
— Я не хочу, чтобы ты делал это, потому что тебе пришлось, я хочу, чтобы ты сделал это, потому что захотел.
По его лицу пробежало почти болезненное выражение:
— Почему ты продолжаешь давать мне выбор, Анита? Ты не обязана.
— Может именно поэтому, — ответила я. — Потому что не обязана.
— В этом нет смысла, — сказал он, но наклонился и взял меня за руку. Он поднял меня на ноги и тут же вывел из кабинки, так что мы оказались в основной части туалета. Он просто продолжал смотреть на меня, как будто не мог понять чем или кем я была.
— Кажется я что-то упустил, — высказался Домино. — Вы только что поругались?
— Почти, — ответила я.
— Как ты? — спросил Никки.
— Уже в норме.
— Никогда не видел, чтобы тебе было так плохо, — сказал Домино.
Я пожала плечами. Мы с Никки все еще держались за руки, как будто боялись отпустить друг друга.
— Меня довольно регулярно выворачивало на местах преступлений.
— Ты все время так говоришь, но я никогда не видел, чтобы тебе было плохо, — возразил Никки.
— Тут не место преступления, — сказал Домино. — Отчего тебе поплохело?
— Почувствовала запах разложения из палаты его отца и это оказалось слишком после событий прошлой ночи.
— Прошлой ночью запах тебя не тревожил, — заметил Никки.
— Поверь мне, еще как тревожил, — не согласилась я.
Никки слегка улыбнулся и сжал мою руку:
— Это тревожило всех, но не настолько.
— Я понятия не имею, с чего меня так скрутило.
Он притянул меня к себе так, что наши тела соприкоснулись. Никки снова смотрел на меня, но теперь это был другой взгляд, не сердитый и суровый, а как будто он о чем то усиленно размышлял.
— Что?
Он просто покачал головой:
— Может тебе нужно больше спать.
— Всегда какие-то дела, — ответила я.
Домино предложил мне мятный леденец.
— Мятные конфетки входят в комплектовку твоего снаряжения? — удивилась я.
— Мы ликантропы, Анита. И иногда поедаем такое, что люди не хотели бы унюхать в нашем дыхании.